Хранитель Восточных земель. Воль
ыбой – такие богатства хранились на этих Восточных пространствах, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Да что там говорить!? Кладоискатели и мастера по добыче камней видели высокие горы, в недрах которых содержались крупнейшие алмазы, бесконечные залежи золота, серебра, изумрудов. Ходили слухи о лесах, на деревьях которых росли вместо плодов янтари, рубины и сталактиты. О полянах, чьи травы были так густы и сочны; животные не переставали чавкать, а для человека эта трава напоминала по вкусу сласти. Бескрайними были эти земли. От просторных зелёных лугов, переходящих в маковые чащобы, до широколиственных лесов, за которыми раскрывались сады каменных деревьев, и высоченных гор, по которым стекали реки и превращались в целые каскады широчайших и красивейших синих водопадов, за которыми содержались таинственные гроты с чудной водицей, капающей по сосудам земли и собирающей волшебные свойства жизни и смерти.
Эти места потому и были местом мечтаний для людей, ибо подойти к ним не каждый осмелится. Знали, что не пропустят их сначала каменные пригорки, густые непроходимые лесные чащи с агрессивными волками и хмурыми медведями, а после – военные нелюди: феи, ведьмы, фейри и другие магические расы, живущие на лоне природы, совсем не так, как люди, строящие себе дома из камня и дерева. Нелюди также охотились – обожали предаваться животным инстинктам, обустраивали жилища в норах, в дуплах, устраивая целые деревья на огромнейших ветках вечных живых дерев, умеющих шептать листьями разные послания, понятные только нелюдям. Болотникам, речуйкам, озёрицам – тем, кто жил на водных территориях, хватало строить плотные пузыри или выстраивать дом на кувшинках – или они выдалбливали пещеры в скалах. Умеющие летать – отыскивали своё место на снежных покровах, там было много мест для уединения и накопления внутренней силы, или рассаживались в кронах деревьев. Те, кто ползал, строил дома на сваях, разбивал висячие сады, или как раз проживали на вековых. Те, кто света не любил, жил на болотах, в пещерах и норах. А были те, кто на двоих ногах существовал, и более походил на людей. У тех были огороды, сады и рыбалка, так что селились там, где пожирнее место было да почва получше.
У каждого такого народа был старейшина, а в каждом селении выбирался самый дельный староста. У этих нелюдей не было бога, они сами считали себя живыми и способными на жизнетворение, да и порой жили до сотен тысяч лет, так что к чему верования? Но все и всё умели поклоняться клану лицунэ – отличных от видов миллионов и миллионов.
Для нелюдей луцунэ было похожим на общее божество – их называли хранителями Восточных земель. Это были рода разноцветных крупных лис, умеющих стоять на двух лапах и оборачивающих в облики, сколько имеют хвостов. Они были самыми сильными и могущественными, одни из самых диких и счастливых родов, чья кровь оставалась до бесконечного колена, что и делало, даже при соединение с другими расами, полукровок в чистокровных лицунэ.
Они жили на больших пространствах, нередко селились по всем Восточным землям, пробивались как почитаемое домашнее животное к какому-то селению и помогали в работе, пока ни достигала опасность – пожар, наводнение, грозы, войны за еду и территории, отбивание от настырных людей, эпидемии. Многое было и происходило на землях. Вот и оборачивались лицунэ в того, кто мог помочь. Но и у них был старейшина – из семьи Ма, перебитой людьми и обстоятельствами.
Науськал род волкодавов рыцарей железных – и ночью накинулись с оружием на спящих лицунэ. Потравили, хвосты волшебные понарезали, но в защиту вступили Ма. Отбили атаку, набросились на волков, изодрали и изничтожили до последнего недруга, до последнего издыхания, оставив после себя лишь маленькую луцунэ, родившуюся за неделю до нападения. Ещё не открывшей глаза и не напившейся молоко матери. Маленький детёныш, оставленный в норе на попечении более опытных взрослых особей.
Для рода лис стал трагедией тот мёртвый день, ведь к ночи все детёныши, отравленные и запуганные до смерти, погибли, а с ними и родители, отдававшие всю любовь и заботу своим маленьким и беззащитным отпрыскам. Все в пространстве Востока знали, что зверёныши лис, были так слабы в младенчестве, пока сами не начнут бегать на четырёх лапах, пока формируются хвосты, что их нельзя тревожить и покидать, но война… война криком, молниями, смертью сделала своё мерзкое дело. И из всех выводков этого поколения осталась маленькая Ма. Тогда лицунэ и поняли, что необычной будет беленькая лисичка, очень сильной и мощной. А пока лицунэ приводили свои земли в порядок, хоронили, горевали, самые старые лисы взяли под опеку маленькую Ма, которой даже имени не дали.
– Будешь для нас всегда маленькой Ма, наша надежда и хранительница. Вместо родителей дадим тебе любовь и заботу – Лю Ма. Эх, Лю Ма, славная лисичка – и гладили по мягкой шёрстке ласкового детёныша, плачущего в тоске по родителям и тыкавшую мордочку в грудь взрослых лисиц от голода, не отыскивая родной аромат родителей. Приходилось лисицам обтираться вещами рода Ма, чтобы хоть как-то приобрести знакомый аромат, иначе бы и прокормить не смогли.
Росла Лю Ма, хорошела. Ступала, будто пава ласковая лисичка, была доброй, озорной, заботливой – старшая сестрица мелких детенышей, обожающих лежать после жестковатой шерсти своих родителей, на мягком животе Лю Ма. Была и умна,