Пространство сна. Михаил Климов
Зуева про это и еще, что она имеет в виду под симбиотическими связями».
Замковская сегодня почему-то чувствовала себя неуютно под легчайшим и теплым пуховым одеялом, которое специально прислал Тимофей. Не холодно, а неуютно. Из-за писем? Из-за визита? Из-за Надин?
Внезапно она поняла, кого напоминал ей «представитель городской исполнительной власти» – Коровьева из «Мастера и Маргариты». Почему-то это открытие успокоило ее, потом всплыла вдруг легкая досада на себя за то, что так и не поняла смысла визита Брушко, но Ирина уже заснула.
12
Говорят, что женский алкоголизм страшней мужского и если дама всерьез начинает пить, то остановить ее просто невозможно. А если эта женщина – русская, следовательно, ни в чем меры не знающая, да, кроме того, интеллигентная, то есть знающая достаточно умных слов, чтобы убедить себя в том, что черное – это белое, а закат солнца – это как раз и есть его восход, то тут вообще кричи караул…
В редкие минуты просветления Надин с изумлением рассматривала себя в зеркале и клялась Замковской, что больше ни-ни. Ирина хотела отправить ее домой с еженедельной машиной, курсировавшей между гостиницей и их домом в Барвихе, но потом, поддавшись уговорам Матрены, согласилась оставить до выходных, о чем теперь жалела.
На самом деле ей гораздо больше нравилась новая «тетя́», чем прежняя. Оказывается, внутри этой, закованной в латы педагогических и медицинских знаний, женщины жила нормальная баба со своей тоской и нерастраченной нежностью. Оказывается, она действительно любила Сереньку, а не просто пыталась с его помощью доказать свои научные выкладки. Оказывается, не зря она называла себя Надин, потому что французским она владела в совершенстве, что было не очень заметно в Париже, где ее заклинило и она просто не могла вымолвить ни слова на заграничном языке.
Кроме того, у тети́ обнаружился красивый и довольно сильный голос, которым она вполне сносно целыми днями напевала песни из репертуара Джо Дассена и Мирей Матье. Все это было очень здорово, но…
Но доверить сына полупьяной женщине Ирина все-таки побаивалась, к тому же Надин вдруг начала заигрывать с охранниками, а потом перешла и на местных жителей, чем привела Замковскую уже в полное возмущение.
Она никак не могла понять, когда «тетя́» умудрилась превратиться из интеллигентной женщины в запойную алкоголичку. Ирине казалось, что та просто валяет дурака.
Допрос, проведенный в один из редких просветов, дал странный ответ. На прямой вопрос Замковской:
– Надин, что случилось, почему вы пьете?
Тетя́ вздохнула, посмотрела куда-то вдаль и сказала:
– Нравится…
С детства ненавидящая пьянство, Ирина нашла все-таки в себе силы вежливо спросить:
– А раньше?
– А раньше я и не знала, что может быть так хорошо, – честно призналась Надин, продолжая глядеть куда-то вдаль.
Хоть и не запойная, все равно не понятно, что с ней дальше делать.
Матрена, виновато глядя на Замковскую, каждое утро и вечер