«Дама в черной перчатке» и другие пьесы. В. Г. Шершеневич

      Вы думаете, я пророк и стану вас учить,

      Как жить

      И любить,

      Как быть

      К силе ближе?!

      Да из вас можно только плети ссучить

      И бить

      Плетьми вас самих же.

      Вы все глупые, как критики, вы умеете только

      Выставляться картинами на вернисаже,

      Чтоб приходили женщины с мужьями, садились за столик

      И вас покупали на распродаже;

      И даже

      Повешенные в спальне, боитесь вылезть из рамы,

      И у вас хватает

      Трусости смотреть,

      Как около вас выползают

      Из юбок грудастые дамы,

      Перед тем как ночную рубашку надеть!

      А вы висите смирно

      Вместо того, чтоб вскочить и напасть

      На лежачую

      И прямо

      В лицо ее жирное

      Швырнуть, как милость, беззрячую

      И колючую страсть.

      Измять, изнасиловать, проглотить ее,

      – Торопливую служанку прихоти! —

      Ну, чего вы развесили глупцо свое,

      Точно манекены из резины

      При выходе

      Из магазина?!

      Это мне было скучно, и потому

      Я с вами

      Болтал строками

      Веселыми,

      А теперь я пойду ворошить шатучую тьму,

      В небоскребные окна швыряться глазами

      Голыми.

      Это я притворялся, чтоб мои пустяки

      Жонглировали перед вами, а вы думаете, что это откровенья!

      Посмотрите, у меня уже только четыре руки,

      Но зато солидные, как мои мученья.

      А эта женщина боится пойти со мной,

      У нее такое хилое тело, с головы до пяток,

      Ей кажется, что она влезет в меня с головой,

      А я проглочу женщин еще десяток.

      Благословляю разрушителя!

      Ты – пуля, молния, стрела!

      Но за меня, за охранителя

      Святынь людских, – и тьма, и мгла.

      Пусть на́ душу твою покатую,

      Как крыша, каплет солнца дождь.

      С тобой сражусь, клянусь Гекатою,

      Я, книг и манускриптов вождь.

      Ты – с дикой силой авиации

      Меня разишь, свиреп и дик,

      Но тайной чарой стилизации

      Я трижды изменяю лик.

      Ты – резкой дланью электричества

      Проникнешь ли в глухой альков,

      Где панцирь моего владычества —

      Святая пыль святых веков;

      Где, как вассал пред королевою,

      Склоняюсь я в венке из звезд,

      Где сатане творю я левою,

      А правою – могучий крест,

      Где кудри русые иль черные

      На седину переменив,

      Найду в листах мечтой упорною

      Я пушкинский иероглиф.

      Дано судьбою мне печаль нести

      И песнь с востока на закат.

      Над башнею оригинальности

      Мое лицо, как циферблат.

      И