Империя Бермудской земли. Смена власти. Мария Юрьевна Киселева
лил как из ведра. Это же надо было мне выбрать настолько «удачное» время для прогулки: ни раньше, ни позже. Однако мы не вернулись назад, и все время нашей прогулки я все же надеялась, что дождь скоро закончится.
Мы сошли с большой дороги, вышли с Сапфиром глубоко в парк и шли вдоль кустов. Осень была ранняя, поэтому листва на растениях была еще зеленая. Внезапно Сапфир остановился и насторожился. Но не зарычал, а просто стоял и смотрел. У него даже волос на спине не встал, и хвостом он не двигал. Да и на стойку, которой славятся охотничьи собаки, это тоже было не похоже. Я не понимала, что происходит. Наконец, я набралась смелости, подошла к тому самому кусту и раздвинула ветви.
Там была какая-то коричневая ящерица с маленькими рожками, похожими на выросты. Размер у нее был как у какой-то декоративной игуаны. Я сначала подумала, что кто-то выбросил ее или потерял. Может, сама сбежала. Мне стало жалко животное, и я глубоко в душе уже начала придумывать, как ей помочь. Но вдруг это создание расправило крылья. И вот тут-то я окончательно запуталась.
Меня пугало и манило это создание. Я не знала, что делать. Я даже думать уже не знала что. В надежде я посмотрела на Сапфира, но он также стоял и смотрел. Пока это создание внезапно не развернулось и не скрылось глубоко в кустах. Сапфир еще какое-то время преследовал его, но так и не смог догнать. Тогда, возвращаясь домой, я подумала, что это все злая шутка моего разыгравшегося воображения.
Двумя месяцами позже Сапфир умер. У него просто остановилось сердце. Никто от этого не застрахован, и я знала, что у него с этим органом были проблемы и что скоро это должно было произойти, но все равно очень тяжело переживала его гибель.
Уже поздней осенью я сидела посреди лужайки в том же парке. Небо было затянуто серыми тучами. Трава уже пожелтела, а листья с деревьев почти полностью опали. Дул холодный северный ветер, предвещающий скорый снегопад. А я сидела и вспоминала своего любимого пса. Одна. Вокруг ни единой души.
Вдруг на меня нахлынул поток ветра, который едва не снес меня вперед, а затем возник рык и глухой удар с толчком почвы, будто что-то тяжелое приземлилось на землю. Я подскочила, повернулась и увидела его.
Это та самая крылатая ящерица, которую я видела еще с Сапфиром. Только теперь это был огромный дракон. Его маленькие рожки выросли в огромные рога. Между когтистыми пальцами на лапах у него были перепонки. Морда у этого создания была тяжелая и грузная. Шея и хвост были средней длинны, что немного отличало его от тех драконов, которых я видела на картинках в книгах и во всемирной сети. Только потом у меня возникла ассоциация с тем, что я однажды читала в книгах по нормандской мифологии: передо мной стоял легендарный Нидхегг.
Он смотрел на меня спокойно, а потом внезапно нагнулся, будто приглашая сесть. Я его испугалась и уже хотела бежать, но теперь он смотрел на меня жалобными глазами, что я, недолго поколебавшись и пересилив себя и свой здравый разум, все же решила протянуть к нему руку. Потом страх отступил, сменившись любопытством. Я сразу же сравнила его с Сапфиром, который очень любил, когда его гладили.
Дракон прополз чуть вперед, пока не уперся своим плечом в меня. Нет, он однозначно хотел, чтобы я залезла на него. Он даже потом лег, чтобы мне было легче забраться. Во мне боролись два чувства: страх и любопытство. Из ниоткуда появляется огромная ящерица и начинает ластиться, после чего настойчиво просит, чтобы я забралась на нее. Даже если допустить, что я не схожу с ума, то, по крайней мере, это выглядит очень неестественно. Хорошо, допустим, что все происходит в реальности. Кто знает, может она просто хочет меня съесть. Хотя с другой стороны, хотела бы съесть – церемониться бы не стала.
В конечном счете, мое любопытство вместе с безрассудством взяли вверх над страхом и здравым смыслом и заставили меня забраться на Нидхегга.
И это грузное тело выпрямилось, подняв голову, расправило свои огромные крылья и начало взлетать. Помню, какой ужас тогда охватил меня. Я лихорадочно старалась зацепиться за его выросты чешуи, чтобы не упасть. Пока он взлетал, я несколько раз едва не перевернулась. Потом он тяжело развернулся и полетел к линии облаков.
Дальше мы летели очень долго в облаках. Я уже и не вспомню точно, сколько: вокруг были только густые серые, а потом белые массивы. В какой-то момент я начала изрядно уставать и засыпать. Однако я начала понемногу успокаиваться и меньше переживать за свою участь. Солнечный свет играл в тучах то золотыми, то желтыми лучами. В какой-то момент он стал отдавать серебром – так я поняла, что мы летим уже день.
В полудреме помню, как Нидхегг стал снижаться. Из окружающих нас серых облаков мы вошли в такие же серые массы тумана. Потом мы полетели над водой. Запах, стоящий в воздухе, повышенная влажность и солоноватый привкус указывали на то, что мы летим над морем. Черные бурлящие волны и новая волна страха быстро привели меня в чувство, и я еще крепче ухватилась за дракона. Я осматривалась по сторонам, но пейзаж был донельзя однообразен. Паника стала все усиливаться. А Нидхегг продолжал свой путь дальше – ни разу не сбился и даже головы не поворачивал.
В какой-то момент вдалеке возникло мерцание. Там отражались звезды, молнии