Босиком в Рай. Максим Александрович Пыдык
ребята резвились в кураже, старший наблюдал. Не отрывая от действа безжизненного взгляда, спросил одного из своры, который преданно ждал повода быть полезным:
– Что из предметов сегодня?
Лебезило задумался:
– Из предметов? Да как-то… Лампочку мы того. Удлинитель, кажется, ещё был, кубик Рубика… А, и каша! Каша ещё осталась, сегодня в «Перекрёстке» покупал.
Узурпатор не удостоил ответом. Вместо этого безуважительно отодвинул занимавшегося Лёшей коллегу. Сел на корточки. Брезгливо снял пакет с головы. Лёшик стал жадно ловить воздух ртом, одновременно пытаясь заглушить боль и убедить сознание принять безысходность. Неизбежность настигла его, придавив своей лапой к грязному полу. Мент стянул со своей жертвы штаны и унизительно поставил раком, как шалаву, которую сначала ебал отчим, потом весь двор, а потом и все, кто хотел. По обыкновению скупо процедил:
– Ты запомнишь мою станцию, выблюдок.
Узурпатор принял из рук подчинённого гречневую кашу. Она давно остыла и превратилась в мерзко-склизкую склеившуюся дрянь. Не выражая ни удовольствия, ни неприязни, он набрал полную ложку и поднёс её к анальному отверстию Лёшика.
– Расслабься, мягче войдёт. – так звучала безысходность.
Нависла гнетущая тишина. Лишь звук раскачивающейся лампочки и скрежет поездов где-то вдали грохотали в сознании. Блюстители порядка замерли от смешавшегося ужаса, больного любопытства и теперь уже азарта. Каждая новая пытка была для них исследованием, как далеко они могут зайти. С отвращением все трое наблюдали за вожаком. И хотя простой Лёшик ещё не понимал, что происходит в извращенном уме ленивых, нереализованных, трусливых, но полных амбиции людей, которым посчастливилось ухватить слепок власти – он понимал, сейчас случится что-то дикое. Мрак сгустился. Мусара онемели. Молчание стало ещё одним орудием пытки, мгновение – бесконечностью. Лёша уже не пытался вырваться. Безвыходность сомкнула капкан осознания. Внезапно, тишину нарушала вибрация телефона. Двое жирных боровов вздрогнули и точно чайки на базаре загудели и замахали руками: «Ну-у-у ёпта!», «Расходимся!», «Ну надо ж, такой прикол обломать!». Лишь молодой непоколебимо стоял, сохраняя серьёзность арийца на казни. Главный мент плюнул. Отложил ложку. Посмотрел на номер. Сухо ответил:
– Да. – женский голос в трубке – Скоро буду.
Он говорил коротко, чётко, как солдат. Внушал уверенность – немногословность распространённый миф тут про эталон мужества.
– Гера, приберёшь. – обратился он к борзому. Тот перечить не смел, но от его негодования разве что лампочка не перегорела, Узурпатор относился к нему как к бесполезному старому носку и не скрывал этого – Вы двое – со мной. Тело разберём по пути. У меня жена рожает.
Гера вспыхнул, метнул оскорблённый взгляд, но о его психологическом комфорте в этом коллективе явно не заботились.
* * *
Вышли, как и предполагалось, окольными путями. Где-то в районе