Заметки журналюги. Ольга Тулянская
бывают об этом частенько, а потом захлебываются от последствий, беспомощно и глупо, выставляя себя еще большими тупицами – забавное зрелище. Ох, уж эта сила контекста! Настоящая магия, прям нить Ариадны: хочу тут отрежу, хочу потяну еще немного.
А вот если бы оказался чиновник на месте, был бы у него выбор, шанс потягаться, да хоть бы и наврать с три короба. Разбирай потом, где правду сказал, а в чем – ложь. Прорва времени на это у корра уходит: надо ж и цитату его “толковую” в сюжет вставить, подогнать под общую канву, отыскать компромисс – словом, не разгуляешься, скукотень.
Я улыбнулась и посмаковала про себя предстоящую игру в вопрос-ответ:
Почему нет чинуши на месте?
Журналистов избегает.
Почему?
Побаивается.
Почему?
В чем-то виноват.
В чем же?
Да мало ли! И вот тут-то рученьки наши развязаны, и выбор раздольный: хоть про коррупцию пиши, хоть про аморальность, хоть про… да про всё!
Посмотрела на своего оператора, осталась довольна: старательный, свое дело знает.
А с охранником-то как подфартило! Он и не догадывается, что именно нам, журналюгам, а не своему шефу, службу верную сослужил – спасибо за бонус, друган! Экшн в сюжете всегда дорогого стоит.
Ух, размахнись рука, не сломись перо!
Конечно, времена изменились, раньше, профессия журналиста была привилегированной, сплошь профессиональной масти – это само собой! Да и не могло быть тогда в журналюгах случайных людей, не потянул бы случайный ни объема, ни нагрузки, ни ответственности той, которая прежде всего перед самим собой, а уж потом перед обществом.
Ой, конечно, все это спорно, и мы можем прям сейчас начать этот спор, вот только перерастет он плавно и неизменно в холивар, так что незачем и начинать. Потому просто выскажу свою мысль.
А сейчас что? Сейчас в журналисты лезут все подряд. Почему? А потому что славы хотят, известности, а еще потому что некуда больше. Заводов нет, фабрик нет, промышленности нет, куда идти работать? В торговлю да на телевидение. И идут ведь без подготовки, без образования, без маломальского представления о том, что такое слово и что с ним делать, как с ним работать. Хорошо, если хоть поверхностные знания имеются, но это редкость. Спрашиваю как-то у студентки факультета журналистики, мол, какие планы на будущее? Как хочешь проявить себя в работе? А она в ответ:
– А какие могут быть планы? Хочу работать секретаршей.
Я, опешив от такого ответа и вытаращив глаза:
– Но если секретаршей, так зачем на журналистику-то поступала?
А девчуля смело так, вздернув горделиво подбородок, отвечает без тени сомнения:
– А с таким дипломом выше шансы стать секретаршей в крупной организации с большой зарплатой.
Вот и всё! Вопросов больше нет и быть не может. Изменились приоритеты, исказились представления о профессии, фенита…
Расстраивает, но что поделать. Как говорится, не можешь повлиять на ситуацию, прими ее. А лучше найди в ней свои плюсы. Вот как сегодня: когда есть кому вместо тебя на рожон лезть по глупости, как эта, наглая, активная, нахальная – молодчина, словом! А мы, отпрыски старой гвардии не гордые, пожнем плоды без напряга и уязвленного самолюбия.
Удачный день, что ни говори. Самой подставляться не пришлось, а ушлую коллегу в столь нетривиальной ситуации мой оператор по-быстрому отснял со всех ракурсов. Хорошо, что опытный, из тех, которые с полувзгляда корра понимают. Благодать…
Стою в сторонке, но за происходящим слежу зорко и ситуацию со своей точки обзора «бдю».
Умение во всем находить плюсы – это тоже мастерство журналистов, и телевизионщиков в особенности, за что нас и не любят. И пусть! Подумаешь! Не любят, значит, боятся. Еще бы! Ведь мы обладаем редкой профессиональной особенностью: коли свой резон усмотрим, так любую новость, как Баба-Яга избу на ножках, повертим-покрутим, да и поставим, как нам надобно.
И прозвище это не с потолка. Услышала как-то много лет, как старушки на скамейке про журналистку одна сказали:
– О! Яга пожаловала.
– Это потом я узнала, что звали ее Борислава Ягалова. И хотя внешне на Баба-Ягу она даже отдаленно не походила, но внешность-то не главное, сквозь нее видящий истинное нутро четко зрит. С той поры для меня сие прозвище нарицательным стало. А уж когда сама в тех же рядах оказалась, что и Яга, решила помалкивать, чтоб молодняк не прознал.
Но как бы то ни было, как бы ни называли, неважно, если всё за глаза. Раньше-то: куда ни поедешь, встретят тебя с радостью, полебезят, конфеткой угостят, но лишнего не сболтнут, и сидишь после такой съемки в редакции ногти грызешь, потому как голяк, нечего написать. Вот и приходится Ягой оборачиваться, чтоб работу свою делать.
А сейчас – такой-то экшн! И ногти целы! Оно ж как: чем с журналистами грубее и неуважительнее, тем у нас работа спорится, а конфеты мы и сами себе купим.
Спущенная