Красной нитью. Татьяна Кветачка
удильника. Он настойчиво умолял выключить его, что с великим удовольствием сделала молодая женщина.
«Половина седьмого», – зевнула Лера, засунула ноги в тапки и отправилась в ванную. Включив воду в душе, она скинула с себя шелковую сорочку и, морщась от пронизывающего холодка, быстро скользнула под теплую струящуюся воду.
Душистый гель для душа и мягкая щетина мочалки при помощи рук в мгновение привели её в бодрое расположение духа. Выходя из ванной в розовом халатике, Лера напевала песенку о любви – тем самым, поднимая себе настроение.
Она прошла на кухню, налила в кофеварку воды, насыпала кофе и нажала на клавишу, отчего чудо-машина приятно зашумела, выпуская щекочущий нос аромат. Тем временем Лера взяла три яйца, взбила венчиком их в пену, добавила молоко и соль, после чего вылила эту смесь на сковороду. Получился пышный омлет. В корзинку для сладостей женщина положила пирожки с творогом и песочное печенье.
Когда завтрак был уже готов, Лера вошла в детскую и, осторожно тронув за маленькое плечико, тихо сказала: «Зайка, просыпайся, в школу пора». Из-под одеяла донеслись какие-то звуки, явно выражающие недовольство. Тогда Валерия более настойчиво и громко возразила: «Димка, вставай! Я кому говорю – просыпайся!».
Белокурый мальчуган открыл свои голубые, еще сонные глаза и сказал: «Я уже проснулся, мамуль. Доброе утро!».
Димка сидел напротив Леры и с аппетитом уплетал пирожки, запивая их кофе с молоком, при этом удовлетворенно причмокивая. Его светлые волосы были аккуратно причесаны и зафиксированы гелем. Усмирять волосы приходилось мальчику каждое утро, так как они у него были страшно непослушными и без укладки торчали в разные стороны, впрочем, как у его отца. Такие же голубые отцовские глаза смотрели на мать, что заставляло ее и радоваться, и грустить в одно время. Радоваться от того, что у нее такой симпатичный и хороший сынуля, а грустить от того, что, именно, эти голубые глаза напоминали ей о том, о чем долго не могло забыть ее сердце – о разлуке и о рухнувших в одночасье мечтах…
II
Валерия училась на третьем курсе педагогического университета, когда встретила его – голубоглазого блондина, высокого и статного, умного и интересного, образованного и квалифицированного педагога. Он преподавал в университете педагогику.
Их роман начался мгновенно, остро и болезненно желанно.
Виктор, как молодой, но уже опытный преподаватель пришел на смену Людмиле Филипповне, которую с почестями проводили на заслуженный отдых.
– Виктор Михайлович, – представился он аудитории низким властным, не терпящим возражений, голосом.
Строгий преподаватель оглядел студентов голубыми, словно утреннее небо, глазами и одобрительно улыбнулся.
Валерия поймала на себе его взгляд и почувствовала холодок, пробежавший у нее по спине. Ее бросило в жар и мурашки побежали по коже. Она смутилась и отвела глаза.
Лера была хорошей студенткой, у нее никогда не было «хвостов» – она всегда сдавала все на отлично и с первого раза, что очень раздражало сокурсниц, которым учеба давалась намного хуже. Но в один злополучный день, когда все сдавали зачет по педагогике, Лера сильно заболела – она пришла с высокой температурой, состояние у нее было разбитое, голова разрывалась на мелкие кусочки… И она не сдала первый раз в жизни зачет – на радость всем завистницам, которые еще долго обсуждали ее неудачу. А Людмила Филипповна только развела руками и с сокрушением сказала: «Ах, как же так, как же так, моя любимая студентка! Ничего не понимаю, мой друг. Придется пересдавать, что ж поделать. Только уже не мне, дружочек. До свиданья!».
И вот близилась пересдача. Лера знала все на зубок, но какая-то тревога была в ее сердце. Девушка почему-то боялась наступающего дня: она то была в полной уверенности, что ответит на все вопросы преподавателя, то вдруг ее охватывала паника, что она снова не сможет пройти испытание.
Аудитория была пуста. Все сокурсники уже отстрелялись и ушли праздновать по этому поводу. Лера с исписанным листочком в руке подошла к столу Виктора Михайловича, села и дрожащим голосом начала:
– Особенности воспитательного процесса…
Тут что-то в ней сломалось, она впилась своими карими глазами в его безгранично голубые и утонула в них. Все случилось внезапно, так непонятно, не по их воле. Стрела Амура раскаленным железом проткнула их сердца, и они потянулись друг другу навстречу…
Безумие, которое творилось в тот миг в душе невинной девушки, незнающей до селе, что такое любовь и страсть перевернуло всю ее сущность всю ее порядочность, воспитанную на моралях и наставлениях матери … – все поломалось, все померкло, остался лишь яркий испепеляющий жар.
Они нырнули в небо и их сердца забили в унисон. Его руки доводили ее до изнеможения, его губы целовали до беспамятства. Он любил ее страстно, больно и горячо. Он отвечала ему точным отражением чувств. Они словно были созданы друг для друга.
Незачет в прошлом – оказался судьбой!
Их роман был ярким,