Епістолярій Тараса Шевченка. Книга 2. 1857–1861. Группа авторов
возвращена мне редакциею «Русс[кой] беседы». Конечно, всего было бы ближе самому Максимовичу написать к Вам, но он заторопился на свою Михайлову гору и поручил мне уведомить Вас, что повесть Ваша в настоящем ея виде не может быть напечатана в «Русской беседе». Я обещал Вам откровенно сказать свое мнение об этом Вашем произведении. Исполняю мое обещание: я не советую Вам печатать эту повесть. Она несравненно ниже Вашего огромного стихотворного таланта, особенно вторая половина. Вы лирик, элегист, Ваш юмор невесел, а шутки не всегда забавны, а это часто бывает невыгодно. Правда, где только Вы касаетесь природы, где только доходит дело до живописи, – там все у Вас прекрасно, но это не выкупает недостатков целого рассказа. Я без всякого опасения говорю Вам голую правду. Я думаю, что такому таланту, как Вы, можно смело сказать ее, не опасаясь оскорбить самолюбия человеческого. Богатому человеку не стыдно надеть сапог с дырой. Имея пред собой блистательное поприще, на котором Вы полный хозяин, Вы не можете оскорбиться, если Вам скажут, что Вы не умеете искусно пройти по какой-нибудь лесной тропинке.
Я все еще болен и, несмотря на некоторое улучшение, не ожидаю не только полного выздоровления, но даже и того сносно хворого состояния, в каком я находился до исхода генваря нынешнего года. Прискорбно мне, что не имею надежды скоро обнять Вас. Я не попал в свою подмосковную деревню. Я лечусь холодной водой и живу в Петровском парке, на Башиловке, на даче Мартынова. Это мой адрес.
Итак, крепко обнимаю Вас заочно. Каждая Ваша строчка доставит мне сердечное удовольствие. Я не знаю Вашего адреса и потому пишу Вам через Маркевича.
Прощайте, будьте здоровы и не забывайте искренне полюбившего Вас, душою преданного Вам
С. Аксакова.
294. Т. Г. Шевченка до І. О. Ускова
4 липня 1858. С.-Петербург
Июля 4. 1858.
Многоуважаемый Ираклий
Александрович!
Наконец, я добрался до Петербурга и до заветного Павловска. Но Павловск, увы, не обещает ничего хорошего. Три раза в продолжении одной недели побывал я в Павловске и три раза стучался напрасно у дверей вашего честного и вдобавок высокоблагородного комиссионера. Он никого не принимает, потому что к нему, кроме заимодавцев, никто не заходит. О пребывании моем в Петербурге он узнал от генерала Бюрно, с которым я встретился в Павловске же и имел неосторожность рассказать ему о сделанном мне вами поручении. А он, как ловкий шарлатан, смекнул делом и не велел меня принимать. А случайно где-то встретившися с Марковичем, уверял его, что он зимним путем еще выслал вам отличнейший фотографический аппарат со всеми принадлежностями, даже много лишнего выслал. Подлец! И вдобавок неловкий.
Доверенность ваша не по форме написана, и Михайло Матвеевич говорит, что она не может иметь никакой силы. Попробуйте написать его матери, она живет в Павловске вместе с ним в собственном доме. За успех ручаться нельзя, а попробовать можно.
Посылка ваша сегодня же отправляется, кажется, вы получите все требуемое исправно и лучшего свойства, я посылаю вам «Губернские очерки», письма и вашу доверенность, а вы мне пришлите две черные мерлушки,