Послевкусие. Галина Коваль
несчастье. Что тут скажешь? Пойдём.
– Пошли, пап.
Отец и дочь идут к домику. Кот бежит впереди, предвкушая и вечер и ночь в доме доброжелательно расположенных к нему людей и прохладе. Тихо вокруг.
– Хозяюшка! Мы вернулись.
– Тише, пожалуйста, дети спят уже! – Им навстречу выходит Татьяна. – Посуду помыли и спят как младенцы.
Борис Николаевич пытливо разглядывает женщину.
– Ты это о чём? Дети, младенцы…
– О Хельге и Жераре.
– И как это понимать? Понятно, что молодёжь сейчас продвинутая, да и мы не хуже с тобой. Только она же наша гостья, ребёнок совсем, мы за неё в ответе.
– Борь, сын попросил меня об этом, обещал, что последствий никаких не будет. Да они в одежде легли и тут же заснули. Я смотрела уже! Что мне оставалось делать?! Ну, Борь…
Женщина допустила оплошность и рассердила мужчину.
– Ушлый у тебя, прости, у нас, сыночек! И девку окрутил, и матери мозги запудрил!
– Он обещал мне…
– Тебе ли верить этому глаголу?! Ты взрослая женщина!
– Прости меня, пожалуйста! Что теперь делать?!
– Будить!
Борис Николаевич расхорохорился и пошёл вверх по лестнице. Женщины остались на первом этаже ждать. Обеим неловко было глядеть в глаза друг друга. Не сговариваясь, Маша и провинившаяся Татьяна присели. Кровь стучала в висках у Татьяны, сердце выскакивало из груди. Неловко вышло. Что теперь будет? В такой момент время останавливается. Наконец Борис Николаевич спустился с лестницы, постоял в раздумье и присел на диван к женщинам.
– Спят. Как убитые, – пожаловался он.
Не смог. Не посмел. И никто ему не судья.
– Хвостатый! Пойдём со мной! – позвала Маша кота.
Того не надо было уговаривать. Входную дверь заперли. Крепко. На засов и цепочку. Чтобы счастье, любовь и покой не вздумали вдруг прогуляться да не заблудились где ненароком.
Борис Николаевич после душа вошёл в комнату.
– Ты представляешь, он нацепил наш подарок ей на щиколотку.
– Зачем? Он ей подарил наш браслет?
– Не думаю. Так, баловство одно.
В дверь постучали.
– Пап, это я. Мама звонит. Она плохо себя чувствует, хочет, чтобы ты привёз меня домой.
У Татьяны сузились глаза, но ласковым голосом она предложила мужу:
– Отвези, дорогой, и возвращайся.
Борис Николаевич долгим взглядом смотрит на Татьяну. Встаёт. Одевается и выходит из комнаты. Вот уж поплачет Татьяна вволю, когда машина уедет! Ну и езжай к своей бывшей жёнушке!
– Надо выключить кондиционер. Как бы нам не простудиться, – раздаётся миролюбивый голос Бориса Николаевича.
Татьяна оборачивается.
– Вы не поехали?
– Такси стояло свободным.
– А вдруг ей нужна помощь?
– Ты намекаешь на высокие отношения? Я против них. Двигайся! Разлеглась, новобрачная, во всю кровать!
Всё разрешилось само собой.
Маша не расплачивалась с таксистом, отец это сделал ещё на турбазе. Ночь, родной двор и