Helpless: Времени не существует. Морган Рэй
орган Рэй
Холодный дождь бился о стены и окна домов старого квартала Лондона. Люди с одноразовыми зонтиками спешили на работу, учёбу. Кто-то с самого утра спешил в бар или в пропитанный перегаром бордель, чтобы заглушить свой внутренние терзания. Мелькающие глаза, дрожащие губы. Эмма шла навстречу дождю, который так нещадно бился об её фарфоровое лицо. Большие серые глаза, вечно грустный взгляд. Наверное, это были отличительные черты внешности Эммы Акер.
Буквально месяц назад, она потеряла своего соулмейта ― родную душу, друга. Питер Жэвью был её спасительной соломинкой, единственной опорой в этом бренном мире. Они познакомились год назад, когда ей ещё было шестнадцать: страсть, самозабвенная отдача, ревность ― всё это было с ними, но ни один не сдался, не сошёл с дистанции. Настоящая любовь отличается самоотверженностью и беспечностью. В ней можно утонуть и задохнуться и в ней можно найти спасение, от внутренних терзаний.
Прокручивая всё это, Эмма вспомнила тот роковой день, когда жизнь потеряла смысл, краски смешались в чёрный, день стал ночью: у Питера от передозировки остановилось сердце в десять часов вечера. Это её самое страшное время. Она пытается избежать его, но оно ежедневно наступает, словно утро или ночь. Это время навсегда отложилось в её подсознании и ей очень страшно переживать этот период, когда в её голову прорываются воспоминания о Питере, которого больше нет. Говорят, что настоящая любовь не умирает и будет с нами сквозь время и пространства, сквозь миры и горизонты, прошлого и настоящего.
В этом есть какая-то магия. Человеку дарована память не для того, чтобы помнить зло, а для того, чтобы хранить в своём сердце память о самих близких, но ушедших.
Промёрзлая под дождём, девушка шла к своему дому, который так сильно ненавидела последних семь месяцев. Здесь всё напоминало ей о Питере: стол, где они могли пить чай и говорить обо всём, кровать, которая кажется до сих пор сохранила запах его тела, окно через которое девушка смотрела на улицу в ожидании возлюбленного.
– Милая, это ты? – спросил из соседней комнаты грубый, мужской бас. Это был её отец. Проблески седины появлялись на его висках, но это никак не старило его, а наоборот придавало какой-то гармонии и элегантности.
– Да, я пришла, – сказала она.
В этой семье всё сложилось не так как обычно: мать Эммы – Кларисса была нумерологом, а отец психотерапевтом. С Клариссой всегда были напряжённые отношения: из-за её нумерологии и философии, которая заключалась в том, что «Время управляет людьми» ― именно это стало стеной между матерью и дочерью. Девушка никак не могла принять утрату Питера и в искала поддержки у матери, которая создала стены между ними. И сколько бы она не пыталась достучаться это было тщетно. А отец девушки – Марк Акер наоборот поддерживал девушку и говорил, что вся эта история со временем – полная чушь.
Был момент, когда Эмма на следующий день, после смерти Питера, пыталась вскрыть себе вены, то мать не проявила и каплю сострадания. Отец спас её, стал опорой, поддержал в трудную минуту. Это был показатель мужества и стойкости. Акер всегда восхищалась жизнелюбием и стойкостью отца, который был её примером наследования.
– Как прошёл день в школе? – спросил Марк, помешивая ризотто, которое издавало умопомрачительный запах. Он всегда готовил, сколько девушка помнит себя и Акер всегда и с удовольствием съедала всё до последний крошки.
– Ужасно! Все на меня так смотрели, будто бы я – инопланетное существо, – сказала девушка и села за старый дубовый стол. Этот стол когда-то им подарила бабушка Жаклин, которая жила в Шеффилде и в нём, в этом старинном сохранился запах бабушки, лёгкие царапины и память о родном человеке.
Весь интерьер дома был мрачным: тёмные обои, коллекционная мебель, высохшие цветы, которые коллекционировала мать Эммы. В этих цветах не было жизни, как и в словах Клариссы.
– Может, ты хочешь поехать в Шеффилд к сестре Оливии? – спросил отец у девушки, но подсознательно уже знал ответ. Его дочь не поедет туда, – Тем более, вы давно не виделись!
– Да, я поеду! Хочу уехать из этого омута ― чертового места, которое не даёт мне дышать, – сказала Эмма и крепко обняла папу. Родной запах отца всегда придавал ей силы, а тёплые объятия согревали её сердце и леденящую душу.
– Молодец! С Клариссой я поговорю, а пока садимся есть!
Отец с математической точностью, идеально ровно насыпал еду в белоснежную посуду и они сели. Эмма ела ризотто и смотрела на папу, а он улыбался; тёмные волосы с проблесками седины, изумрудные глаза и добродушная улыбка ― это то, что всегда дарило ей радость. Марк казался девушке стойкой горой, которую ничто и никогда не сможет нарушить. Это был пример настоящего мужчины, который любил свою семью, заботился о нуждающихся.
Поев и помыв посуду, девушка поднялась на второй этаж к себе в комнату, чтобы собрать вещи. Эмма аккуратными движениями складывала вещи в чемодан, она вспоминала свою сестру Оливию, которую не видела с момента похорон Питера: она