Стамбул. Перекресток эпох, религий и культур. Мария Кича
Азия и Северная Африка. Держава оттоманов простиралась от южных границ Священной Римской империи до Йемена и Эритреи на юге, от Алжира на западе до Каспийского моря на востоке. При Сулеймане I полумесяц на флаге Порты приобрел новое значение: один его рог протянулся от Будапешта до Персидского залива, другой – от Магриба до Аравии. Черное море называли «османским озером».
Гигантская империя наложила неизгладимый отпечаток на историю Ближнего Востока. Сулейман понимал, что для управления столь огромной территорией надо обеспечить беспрекословное подчинение подданных. При нем был разработан сложный дворцовый церемониал, во многом заимствованный у Византии и призванный отделить султана от простых смертных. Еще Мехмед II изучал византийский трактат «О церемониях», составленный в X веке для василевса Константина VII Багрянородного. Эта книга содержала подробнейшие (с точностью до минуты) описания церемоний и освещала другие вопросы, имеющие отношение к текущим делам императорского дворца.
Трактат представлял собой учебник для высших византийских сановников. Правители Порты, желавшие поразить весь мир своим блеском и могуществом, почерпнули в нем много полезного. По словам английского историка Джона Фрили, при Мехмеде II османский двор отличался простотой обычаев, и Фатих часто выходил на улицы Стамбула.
При правнуке Мехмеда все изменилось. Шотландский востоковед лорд Кинросс описывает повседневную жизнь Сулеймана, которая всецело подчинялась детализированному ритуалу, сравнимому с ритуалом французских королей в Версале. Когда султан просыпался, его одевали высокопоставленные вельможи. Каждый кафтан надевался только 1 раз, в карманы клали 20 золотых и 1 тыс. серебряных монет, которыми правитель в течение дня одаривал слуг. Оставшиеся деньги и сам кафтан вечером доставались постельничему.
Падишах ел 3 раза в день в одиночестве – эта традиция установилась при Сулеймане после казни великого визиря Ибрагима-паши (1536). Предки Сулеймана принимали пищу в окружении сановников. Мехмеду II и в голову не приходило не допустить в трапезную пашей, с которыми он брал Константинополь, – но уже в эпоху Сулеймана совместные завтраки, обеды и ужины монарха и Ибрагима-паши свидетельствовали о его необычайном расположении к визирю. Единственным человеком, чье присутствие на султанской трапезе считалось необходимым, был врач, проверявший блюда на предмет отравы.
Сон падишаха также регламентировался. Сулейман спал на двух бархатных матрацах – пуховом и хлопковом. Зимой он укрывался мехом соболя или черной лисицы. Над кушеткой возвышался золоченый балдахин, а вокруг – четыре восковые свечи в серебряных подсвечниках, при которых дежурили четыре стражника. Они гасили свечи с той стороны, куда поворачивался султан, и охраняли его до пробуждения. Каждую ночь в целях безопасности правитель выбирал новую комнату, и постельничие готовили ее для сна.
Со временем многочисленные ритуалы не исчезали и не отменялись. В путевых заметках испанского