Нелегко быть убийцей. Оливия Ривера
тить брата внутрь.
– Ты меня разбудил! – жалуется она, распахнув дверь.
На пороге стоит высокий двадцатитрехлетний блондин. Его глаза блестят, а на губах читается легкая усмешка.
– Скоро начнется школа. Тоже планируешь дрыхнуть до одиннадцати?
– Я легла спать в четыре утра, имей совесть!
Блондин проходит в коридор и ловким движением забрасывает зеленую кепку на самый верх. Черная рабочая сумка опускается на пол – оттуда торчит стопка важных документов.
– Я знаю, что Диана всегда просыпается ни свет ни заря, – вдруг вспоминает Полина. – Она могла спокойно встать и открыть.
Нахмурившись, девушка уверенно топает в комнату старшей сестры.
– Странно, ее тут нет.
Паша, старший брат Полины, ставит кроссовки на место и направляется на кухню. Вскоре та присоединяется к нему.
– Эй! – недовольно восклицает блондин, оказавшись на кухне.
Закинув ногу на ногу, рядом с обеденным столом сидит старшая сестра Паши и Полины – Диана. В выражении ее лица проскальзывает легкая отстраненность и какой-то холодок. Частично это связано с тем, что брюнетка никогда в жизни не признавала такое высокое чувство, как любовь.
Полина, в свою очередь, ставит руки в боки и недовольно смотрит на старшую сестру. Она хочет что-то сказать, но Паша ее опережает:
– Ты все это время сидела на кухне и не могла мне открыть?! Я долбился целую минуту!
– Даже мне пришлось вставать!
Диана улыбается уголками губ, поглядывая то на младшую сестру, то на младшего брата. Их недовольные лица забавляют ее. В руке у нее находится чашка кофе, и брюнетка неспешно делает очередной глоток.
– Я была в раздумьях, – наконец отвечает она. – Не люблю прерывать мысли на середине.
– Ты говнюшка, Диана! Я иду обратно в кровать!
Полина круто разворачивается и уже собирается покинуть кухню, но тут что-то останавливает ее. Нет, не яркий свет летнего солнца, пробивающийся через шторы. Ее останавливает совсем другое.
– Тебе удалось? – спрашивает она у Паши.
– Ты вроде собиралась спать, – замечает Диана, отхлебывая излюбленный напиток.
Это уже третья чашка крепкого кофе. Брюнетка не спит ровно с пяти утра, и в голове у нее вертится тот же самый вопрос, что пару секунд назад слетел с губ сестры.
– Да, – отвечает Паша. – Но сначала я хотел бы поесть.
Голодный парень уже тянет руку к невысокому холодильнику, но Диана резко останавливает его. Ее карие глаза сверкают.
– Неси сюда. Рассказывай все, что тебе удалось о нем узнать.
– Но я хочу есть!
– Документы!
Громкий голос сестры заставляет Полину вздрогнуть.
– Действительно, Паша, не томи. Мы хотим поскорее обо всем узнать.
– Да пошли вы!
Паша всё-таки выходит в прихожую и направляется к своей черной сумке: он намерен показать нетерпеливым сестрам результаты своих неустанных поисков. Диана победно улыбается, и они с сестрой обмениваются загадочным взглядом. Только они знают, что означает этот взгляд.
– Освободите стол!
Паша возвращается к сестрам с черной сумкой в руке. Полина исполняет его команду и убирает печенья с вафлями в холодильник. Диана же неподвижно сидит на своем месте и крутит в руке пустую чашку – там некогда был крепкий кофе.
Блондин с особой осторожностью достает из сумки ценные документы. Они до сих пор теплые – всего несколько минут назад молодой парень распечатал их, а затем пулей помчался обратно домой.
– Хм, интересно, – хмыкает Диана.
Наконец она встает со своего места и пододвигает стул к самому центру стола. Локти опускаются на стол, глаза ныряют в текст. Ей нужно знать каждую деталь – только так она сможет воплотить задуманное в жизнь.
Паша и Полина, чей цвет волос практически идентичен, садятся по бокам от Дианы. Как самая старшая из присутствующих, брюнетка принимается разворачивать бумаги, параллельно просматривая их. Ее взгляд падает на одно из имен, и она выставляет заинтересовавший ее лист перед глазами.
Паша и Полина смотрят туда же, где сейчас сосредоточен изучающий взгляд старшей сестры.
– Марк.
С Дианиных губ слетает чье-то мужское имя, и она ухмыляется.
– Его зовут Марк.
– Видим, не слепые, – отвечает Паша, незаметно протягивая руку к шоколадке.
– И ему всего семнадцать лет. Какой малыш.
– Не такой уж он и маленький, – возражает Полина. – Если тебе двадцать семь, это вовсе не значит, что ты можешь называть старшеклассников "недорослями" и "малышами".
Диана лишь смеется.
– Что ты смеешься?
Блондинка хмурится. Когда она чем-то недовольна, на ее лбу проступают несколько несимпатичных складок.
– Если