Плата за любовь. Светлана Беллас
подскочив на месте, стала лизать, мусоля массивным влажным языком мне лицо. Отчего совершенно не было противно, ведь рядом друг.
Захлопнув дверцу, выжав сцепление, нажала на газ. Машина сорвалась с места, внезапно теряясь в толпе машин, словно исчезло в ином измерении.
Наконец, я оказалась на лестничной площадке, стоя перед своей квартирой. Торопливо открыв дверь, войдя с собакой, тут, же поспешила на кухню. Через секунду предстала перед новым другом с миской макарон с сыром. Дав собаке. Стала смотреть, как та, чавкая от удовольствия, ест, с затяжкой тяжело вздыхая. Мне как-то стало грустно, с жалостью произнесла, – Как быстро все в жизни меняется. Как легко расстаются. Вздыхая, пошла в ванную комнату. Закрывшись в кабинке, стала принимать душ, плача, шепча, – Сволочь! Предатель…
Про себя подумав: Словно меня кто-то слышал?.. Дура!.. Он – то меня точно не услышал, теперь я стала не нужна. Тут, же вздохнув, собрав мокрые, медного оттенка волосы в пучок, так вообще-то, они ярко-рыжие, стала смывать слезы потоком теплой струи, придя в себя, глядя в потолок, сказала, – Переболею, переживу! Ругая себя, – Не реви, дурочка, он того не стоит, возьми себя в руки! Не сорок первый, прорвёшься. Надо платить за любовь, пусть такой ржавой монеткой.
И вновь, как дура заревела, если не сказать, всхлипывая, застонала.
Собака, сквозь шум воды, слыша плач, подошла к двери ванной, носом приоткрыв дверь, боязливо, но с любопытством вошла внутрь.
Я, в ванной кабинке, стоя под душем, плача, монотонно шептала, – Ты бездарь! Ты бездарь! Предатель!..
Собака, смотрела на меня, скулила, била лапой по дверце. Я перестала реветь.
Отключив душ, выглянула, взяв халат, неловко одевая на мокрое тело, стараясь успокоить собаку, кивнула, проникаясь заботой к ее присутствию рядом, спросила, – Ну, что, подружка?! Купаться любишь?
Собака завиляла хвостом. Влетев в кабинку. Встала в рост под душем.
Я наконец-то заметила, что это «мальчик». Стала купать, радуясь, что теперь не одна в своем микроклимате, рядом живая душа, тоже кем-то брошенная. Отметила также, что пес домашний, так как любит купаться в домашних условиях, дворняжка сопротивлялась бы такому насилию со стороны незнакомого человека, дичилась бы. Закончив водные процедуры, мы поспешили в зал.
За окном была ночь. Свет в зале был приглушен. Удобно устроившись, я села в кресло, взяв с журнального столика листы бумаги, стала рисовать эскизы, бросая один за другим на пол, рядом пристроившись, спала собака. За полночь и я уснула.
Утро было суматошным. Надо было навести марафет, накормить собаку, что путалась и ластилась под ногами, напоминая о своём присутствии. На всё про всё полчаса, так как должна подъехать офисная машина, водитель, уже отрапортовал, что выехал, говоря, что на проезжей части затор, быть – может, задержится, ну, самое большое на 10–20 минут. Я стала собираться, снуя из ванны в кухню, из кухни в зал, в ванную, вновь на кухню. Собака с удивлением наблюдала за мной, моими хаотичными передвижениями.
Я выглянула в окно,