Обручье. Александр Георгиев
во сне, но ноги уже несли её в ту сторону, откуда раздался стон. Шаг, ещё шаг… казалось, она движется в густом киселе, и даже дышать трудно. Стон доносился из–за плотного частокола деревьев, кольцом обступавших холм. Лиска опустилась на четвереньки, поползла низом, под ветками, и упёрлась носом в край шалаша. Ноздри защекотал тревожный металлический запах, так пахнет свежая кровь. Внутри ничего не было видно.
– Кто тут? – шёпотом спросила Лиска.
В темноте замолчали, слышалось только трудное дыхание. Кто там? Человек? Зверь? Она уже готова была бежать, но тут свет бегучей зарницы упал сквозь щелястую кровлю, на короткий миг Лиске предстало сведённое мукой смуглое лицо с разбитыми в кровь губами. Что–то тягостно метнулось в памяти, словно она уже видела этого человека… нет, не вспомнить, не проснуться…
Она осторожно протянула руку, нашарила скрученное верёвками тело – и вздрогнула. Вместо грубой холстины пальцы нащупали мягкотканое, струящееся, здешние люди такую одежду не носят. Здешние люди надевают рубахи из грубого холста, а на праздники – из белёного льна, он тонкий, но все же не такой ласковый к телу. «Шёлк, – подумала Лиска, чувствуя, как её стремительно несёт вверх и прочь от шалаша со связанным человеком. – Ну конечно, это шёлк… а чему я, интересно, удивляюсь?»
Тут она окончательно очнулась и увидела, что сквозь занавески в комнату сочится серый рассвет. На часах половина четвёртого, ещё можно спать да спать. Только лучше повернуться на другой бок, чтобы непонятный, тревожный сон не вернулся.
Глава 5. Прогноз погоды
Не совсем понимаю, почему многие называют судьбу индейкою, а не какою–либо другою, более на судьбу похожею птицею?
До нас, в изложении различных древних авторов, дошли 5 различных версий, отличающихся друг от друга полнотой и ясностью изложения, но безусловно сходных в своей основе.
Катька в позе лотоса, манускрипт, странный сон – все это было в понедельник. Во вторник начался дождь. В среду утром Лиска стояла посреди мокрой, как губка, поляны и горько сожалела, что не осталась в городе. Пласты серых туч обложили небо и сеяли мелкий, пакостный дождик. Даже и не дождик вовсе, а так – кисель какой–то. Водяные пузырьки бестолково пляшут в воздухе, силуэты палаток сквозь их толкотню кажутся размытыми, будто на влажной акварели. Холодно и неуютно.
– И зачем меня сюда занесло?
– Эгей, давай к нам!
Из кухонной палатки махала Катька, мокрые волосы копной, нос в саже. Подруге, как всегда, повезло. Дежурить у плиты в жаркий день – чистая каторга, зато сегодня в кухне уютнее всего, тепло и даже почти сухо. Вдобавок Катьке есть чем заняться. Остальные забились в палатки и маются от безделья. Пытаются спать, но получается плохо, все давно выспались до пузырей под глазами. Погода испортилась сразу: не успели Катька с Лиской высадиться