Юноши в замке. Редьярд Киплинг
шие мхом и покрытые красными от железистой воды рисунками. Тонкие и бледные стволы наперстянок тянулись к свету; рядом с ними поднимались кусты папоротника, покачивались застенчивые, вечно жаждущие воды цветочки, которые не могут жить без влаги и тени. От движения проворных форелей рябь бежала по тихой поверхности заводей, которые между собой соединялись узкими полосками воды, а с широкими темными заливами ручья были связаны журчащими протоками. Только во время половодья и самый ручей, и заводи, и отдельные лужи – все сливалось в одну бурную, быстро несущуюся стремнину.
Эта часть ручья была одним из самых любимых тайных приютов детей. Старый Хобден показал им, как тут можно веселиться. Там, на залитом теплыми лучами солнца лугу, никто не угадал бы, что происходило под арками из ветвей; в зеленой тени раздавался только стук от случайного удара удочки о нижнюю ветку ивы или свист молодых тисовых листьев, когда леска на мгновение цеплялась за них.
– Мы поймали с полдюжины рыбок, – сказал Ден после того, как дети около часа пробыли в этой теплой сырой чаще.
– Не пройти ли нам к каменистой гряде? Не попробовать ли поудить в Длинной Заводи?
Уна кивнула головкой. Она чаще всего разговаривала знаками. И дети вышли из своего темного зеленого убежища, направляясь к маленькой возвышенности, которая заставляет ручей бежать к мельничной речке. Там берега были низки, обнажены, и от блеска дневного солнца, которое отражалось в воде Длинной Заводи, бывало больно глазам.
Едва дети вышли на открытое место, как чуть было не упали от изумления. Большая серая лошадь, вокруг хвоста которой морщилась зеркально-спокойная вода, пила из заводи, и рябь около ее морды вспыхивала, точно расплавленное золото. На лошади сидел старый седой человек, одетый в просторную блестящую кольчугу, сделанную из цепочек. Его голова не была прикрыта; на луке его седла висел железный шлем в форме ореха. Красные сафьяновые поводья узды с фестончатыми краями были около шести дюймов шириной; на спине лошади было седло с толстыми подушками и с красными подпругами; спереди оно придерживалось красным же кожаным нагрудником, сзади – таким же красным ремнем.
– Смотри, – шепнула Уна, точно Ден и так уже не смотрел во все глаза. – Это совсем как картина в твоей комнате: «Сэр Изембрас подле брода».
Всадник повернулся к Уне и Дену; его худое, продолговатое лицо было так же приветливо и кротко, как лицо рыцаря, который на картине перевозит детей.
– Им следовало бы уже быть здесь, сэр Ричард, – прозвучал густой голос Пека.
– Они здесь, – ответил рыцарь и улыбнулся Дену, продолжавшему держать связанных веревочкой форелей. – По-видимому, мальчики не особенно изменились с тех пор, как мои собственные дети удили рыбу в этих водах.
– Если ваша лошадь достаточно напилась, нам будет спокойнее в кольце, – сказал Пек и кивнул детям головой, точно неделю тому назад он не усыпил волшебством их воспоминаний.
Большая лошадь повернулась, одним прыжком поднялась на луг, и из-под ее ног посыпались комья земли.
– Прошу прощения, – сказал Дену сэр Ричард. – В те времена, когда эти земли принадлежали мне, я не любил, чтобы верховые переезжали через ручей где-нибудь, кроме вымощенного брода. Но моей Ласточке хотелось пить, и я желал встретиться с вами.
– Мы очень рады, что вы приехали, сэр, – ответил Ден, – осыпавшиеся же берега – не велика беда…
И мальчик пошел через луг подле огромной лошади, шагая со стороны висевшего у пояса рыцаря меча. Это был могучий меч с великолепно выкованным эфесом. Уна и Пек шли сзади. Теперь она помнила решительно все.
– Я извиняюсь за листья, – сказал Пек, – но если бы вы рассказали дома о том, что было, вышло бы нехорошо. Правда?
– Да, я думаю, – согласилась Уна. – Но ведь ты сказал, что все волш… что все жители гор ушли из Англии.
– Да, сказал, но сказал также, что вы оба будете смотреть и узнаете. Ведь сказал же?.. Рыцарь не волшебник. Он – сэр Ричард Даллингридж, мой старинный друг. Он явился сюда с Вильгельмом-Завоевателем, а теперь пожелал познакомиться с вами.
– Почему пожелал? – спросила Уна.
– Он слышал о вашей великой мудрости и учености, – не сморгнув, ответил Пек.
– Наша ученость? – удивилась Уна. – Да ведь я не знаю девятью девять, а Ден ужасно путается с дробями. Он, верно, желал познакомиться с какими-нибудь другими детьми.
– Уна, – обернувшись, крикнул Ден. – Сэр Ричард говорит, что он расскажет нам о том, что случилось с мечом Виланда. – Теперь этот меч у него. Ну, не прелесть ли!
– Нет, нет, – сказал сэр Ричард, соскакивая с седла, потому что они дошли до травянистого круга на мысе, образованном излучиной мельничной реки. – Не я, а вы должны обо всем рассказывать мне; ведь я слышал, что в нынешние времена самый младший ребенок в Англии мудрее наших ученых писцов.
Он разнуздал Ласточку, перекинул рубиново-красные поводья через ее голову, и умная лошадь пошла щипать траву.
Сэр Ричард (дети заметили, что он прихрамывал) отстегнул от своего пояса меч.
– Вот