Небесная канцелярия. Светлана Панина
покойной ночи, мой сладкий, я доскажу тебе, как приду в гости.
Положив трубку, я развернулась в кресле.
Шеф стоял в дверях. Глаза насмешливо глядели на меня.
Все-таки, он у меня красавец. Высокий, подтянутый, густые черные волосы с проседью. Если бы не мой Михаил – влюбилась бы!
– Зайди, – бросил шеф и скрылся за дверьми.
Я глянула на часы. Половина девятого. Мишка меня убьет.
Последняя мысль меня малость развеселила. Представила, как он будет пытаться это сделать, и, что у него получится.
Хихикнув, я взяла блокнот и двинулась в кабинет шефа. Хотела было открыть дверь сама, но, вспомнив, какая она тяжеленная, и мне, милому хрупкому ангелочку, нужно толкать ее всем телом, я чуть шевельнула пальцами, творя заклинание, и дверь медленно распахнулась.
Да, не любит шеф этого, не любит. Но и я не люблю до ночи просиживать на работе. Будем считать, что у нас один-один.
– Слушаю Вас, Петр Иудович! – деловито произнесла я, откидывая непокорную прядь и садясь на стул перед шефом.
Тот серьезно клацал по кнопочкам недавно подаренного ему Самым-Главным-Начальником ноутбука. Штука, конечно, практичная. Места занимает мало – сунул маленький кристалл в карман – и о’кей, при надобности поводил по нему пальцем – и вспыхнуло табло с кнопочками и призрачное окошко дисплея. Но в использовании жутко неудобная. И дорогая к тому же. Я давно заметила, что с возрастом у мальчиков меняется только стоимость игрушек, а вот отношение к ним до самой глубочайшей старости остается таким же, как и при рождении. Мой шеф был ярким тому подтверждением.
Через пару минут, Петр Иудович соблаговолил взглянуть на меня, за что был вознагражден моей преданной улыбкой.
– Катерина, у меня к тебе серьезный разговор.
– Я вас внимательно слушаю!
Для этих слов мне пришлось хорошенечко в себе порыться, чтобы отыскать самую глубокую преданность делу, которая смотрела уже третий сон.
– Мдя… – загадочно протянул шеф и причмокнул языком.
Я, все так же улыбаясь, пыталась растормошить клюющую носом преданность.
– Катерина, думаю, ты слишком много времени уделяешь этому мирку.
Шеф кивком указал на угол своего кабинета, где вот уже почти пять тысяч лет висел небольшой сине-зеленый шар. Чудный мир под названием Земля.
Я растерялась.
Мир мне действительно нравился. Очень. Готова поспорить, еще ни у кого не выходили такие отличные миры. И большую часть свободного времени на работе я проводила подле него. Тамошние жители были такие интересные! Они были… были… Даже не знаю, как их определить.
Не просто непредсказуемы. Они были искренни в своей непредсказуемости.
Не просто наивны, они обладали какой-то наивной мудростью, если можно так сказать.
Мне трудно найти определение. Вроде бы они все одинаковы, созданы по нашему же образу и подобию. Но они такие разные…
Просто поверьте мне на слово – потрясающий мир!
Но, чтобы я уделяла ему слишком много внимания!
– Петр Иудович, мне кажется, вы зря так думаете, – осторожно начала я. – Да, я протираю с него пыль, слежу, чтобы он висел ровно, был хорошо освещен, поливаю его иногда, записываю основные события… Я просто выполняю свои обязанности, не более того.
– Обязанности? – шеф поднял одну бровь.
И как это ему удается? Когда-то давно, я часами тренировалась перед зеркалом, пытаясь повторить это его движение. Даже магия не помогла!
– Катюша, посмотри на себя. Ты рассказываешь племяннику их, – еще один кивок в сторону Земли, – легенды. Ты одета по их же последней моде. Ты ругаешься их последними словечками, а вчера я слышал, как ты сказала «черт!».
– Я сказала?
У меня округлились глаза. Я даже перегнулась через стол, чтобы лучше видеть и слышать.
– Ты сказала.
– Я сказала «черт»? Блин, да я не могла такого сказать, голову дам на отсечение!
– Да? – протянул шеф.
Я осеклась.
Ладно, я действительно одеваюсь, как они. Ну нравится мне их одежда. Не то, что наши белые саваны, что вошли в моду этим летом. Ну что это? Балахон до пят, поясок из веревки, сандалии из перьев. Разве можно ходить в таком молодой очаровательной ангелице?
И легенды с мифами они красивые складывают. Заслушаешься! Я что ли в этом виновата? И как не дрогнуть девичьему сердцу? Вот и рассказываю и про Прометея, и про Геракла, и про Венеру, и про Будду, и про Шерлока Холмса.
Но чтобы я сказала «черт»! Упаси меня Главный!
Хотя… Если хорошо подумать… Вот же, елки-палки, ситуация…
– Ладно, Катерина. Все это лирика. Я это говорю к тому, что скоро этот мирок ждет утилизация. Так что прощайся, примерно неделя у тебя еще есть.
– Что? А… Как это? Зачем в утиль! Не надо в утиль! – заверещала я. – Петр Иудович! Умоляю! Отдайте лучше его мне,