Семейное проклятие. Анна и Сергей Литвиновы
– огромная сумища с вещами, на руках – младенец. А дальше будет еще круче. Надо забрать старшую дочь и оставшиеся пожитки, добраться с двумя детьми на руках до Калядина – за пятьсот километров от Москвы. И некому, совсем некому ей помочь. Спасибо подруге Мухе, что она хотя бы Настеньку приютила на время, пока Аля была в роддоме.
Впрочем, Муха – удивительное создание. Хотя сама совсем недавно родила – да еще сразу троих, – сумела хотя бы дома организовать Алле Сергеевне торжественную встречу. Праздничный торт испекла. И огромная связка надувных шариков была – на каждом надпись: «С новорожденной!» Роскошную люльку-переноску купила: «Чтобы малышка до Калядина со всем комфортом добралась». И все извинялась, что к роддому не смогла подъехать.
– Но к поезду я вас обязательно отвезу. Мужа уже обязала: он с детьми посидит.
Вот молодчина!
Порхает от младенца к младенцу (кому соску дать, кому нос вытереть), между делом успевает накрывать на стол, разливать шампанское. («Нам с тобой, кормящим, по пять капель даже полезно!») Болтает без умолку:
– Главное для нас, молодых мамашек, заранее не паниковать. Я, например, ужасно переживала: как ходить по магазинам с тремя ляльками на руках? Но быстро приноровилась – все теперь заказываю по Интернету, очень удобно!
И когда в дверь позвонили, попросила подругу:
– Открой, пожалуйста. Это, наверно, подгузники привезли. Я и на твою долю тоже заказала.
Аля поспешила в коридор. Действительно, курьер. Однако в руках не памперсы – всего-то длинный белый конверт. И адресован не хозяйке квартиры, не Мухе – но Алле Сергеевне Кузовлевой.
Она с опасной взяла письмо. Кто-то ее поздравляет? Но кто? Да и выглядит конвертик совсем не празднично.
Впрочем, чего гадать? Аля вскрыла письмо, и в руки ей упал отпечатанный на принтере текст: «РЕБЕНКА Я ВСЕ РАВНО У ТЕБЯ ОТБЕРУ».
Кириллу Бодрых опять пришлось срочно улетать. В этот раз на турнир в Лугано. Хотя «пришлось» – неправильное слово, конечно. Повезло, выпало счастье! Молодой человек до сих пор иногда в день вылета за границу просыпался, и паника охватывала: вдруг его новая жизнь – всего лишь сон? И как же радостно было, когда приходил в себя и понимал: все правда. Вот дорожная сумка, на тумбочке паспорт с открытой шенгенской визой. А ведь каких-то полгода назад он и помыслить не мог, что станет играть за границей. Сейчас же взлетел в рейтинге настолько, что уже и выбирать мог: отправиться ли ему в Швейцарию пробиваться через квалификацию на турнире второй категории, или лучше в Милан на соревнования попроще, зато сразу в основную сетку.
Кирилл пока не дорос до статуса «надежды российского спорта», и журналисты им особенно не интересовались. Тренер, дядя Митя, усмехался:
– И слава богу, что не лезут. Сколько бывало случаев: темная лошадка выиграла турнир. Ажиотаж, автографы, интервью. А дальше все от него ждут новых побед. Он боится не оправдать надежд. И готово дело, перегорает. Лучше уж, как у тебя. Потихоньку, полегоньку. Турниры четвертой категории освоил, теперь старайся в тех, что рангом повыше, хотя б до четвертьфинала доходить.
И Кирилл прилагал все силы. Тренировался гораздо больше, чем с прежним тренером, практически на износ. Но – удивительно! – хотя уставал ужасно, получал от тенниса куда больше удовольствия, чем раньше. И ни капельки не надоедала ему игра. Мог после изнурительного дня на корте вернуться домой, поваляться полчаса перед телевизором, а потом вдруг руки сами тянулись к ракетке. Повторишь на сон грядущий раз сто имитацию крученого справа – и назавтра сам чувствуешь: пошел прорыв!
…Он по-прежнему много думал об Алле Сергеевне. Алле, Аллочке. Но навязчивая идея, одолевавшая его с десятого класса – как учительницу завоевать, сделать своей, – несколько померкла. Слишком много и без того битв. Настоящих – на грунте, на траве, на харде[1]. К тому же бабушка уверяла: Аллу сейчас завоевывать вообще бесполезно. Она же только что родила. И теперь – как минимум месяца три – будет приходить в себя. А потом – не меньше, чем на год! – полностью сосредоточится на ребенке.
Что ж, придется ему смириться. Пусть любимая учительница пока отдыхает. А про любовь – они еще успеют поговорить. Потом.
Кирилл был бы счастлив обеспечить Алле Сергеевне комфортное, уютное, бездельное бытие. Благо деньги – тоже в последние полгода! – в руки сами текли. По меркам спортсменов «большой сотни» зарабатывал он на турнирах гроши. Но для него и тридцать штук долларов в месяц – самое настоящее богатство. Да, приходилось платить дяде Мите, тренеру по физподготовке, за аренду кортов, за гостиницы и билеты… Но все равно тысяч десять – чистыми! – оставалось. К тому же удалось заключить контракт с производителями ракеток. Денег те не платили. Зато на инвентарь – тоже серьезная статья расходов – теперь тратиться не надо.
– А будешь стараться, уже через год станешь миллионером, – предрекал дядя Митя. – Долларовым.
Просто дух захватывало у Кирилла от таких перспектив!
И разве можно ему – почти богачу! – допустить, чтоб любимая женщина, еще совсем
Хард – теннисный корт с жестким покрытием.