Большие-пребольшие куклотайны!. Сергей Смирнов
взрослые. Да-да, взрослые тоже боятся сумрака, только они уже прожили на свете немало, поэтому знают, что от какой темноты можно ждать. Какую темноту можно по-настоящему бояться, а какую – нет. Ведь и собаки бывают большие, а добрые, а есть маленькие, но кусачие. И их бояться надо больше, чем больших. Вот взрослые и могут научить своих детей отличать темноту опасную от нестрашной. Но эта история не про взрослых, а про Машу и ее будущую подругу, куклу Тасю.
Маша особенно сильно боялась темноты не дома, в городе, а на даче. Хотя на даче жить куда веселее, чем в городе – там из двери выскакиваешь прямо в чудесный сад. Эта дача была не каким-нибудь маленьким садовым домиком, а настоящим старинным деревенским домом. И там жила Машина бабушка. Мама и папа привозили Машу к бабушке на всё лето. И не только на лето, но даже – на половину весны, когда вся земля уже бывает покрыта молодой свежей травкой, а яблони и вишни одеваются в белый наряд цветов. А потом белые лепестки падают на землю и устилают ее ковром. Так яблони благодарят землю за то, что она питает их корни.
Бабушкин дом был большой. Его построил когда-то давным-давно Петр Иванович. Когда Машина бабушка сама была маленькой, она называла Петра Ивановича «дедушкой Петей», а дедушка Петя построил этот дом, когда еще был совсем молодым. Вот какой старый это был дом, хотя он вовсе не выглядел старым, потому что за ним всегда заботливо ухаживали! В этом доме была настоящая большая-пребольшая печь – такая большая, прямо с целую комнату. А еще была одна непонятная комната – какая-то вся темная, и в ней бывало всегда прохладнее, чем в других комнатах. Там бабушка хранила какие-то вещи. А еще в той комнате была лестница на темный чердак. Бабушка называла эту комнату странным и, наверно, очень старинным словом «сени».
Вот этой темной комнаты и опасалась Маша. Ей казалось, что раз там бабушка днем подолгу не бывает, а ночью в той комнате никто не спит, то, значит, там живет кто-то невидимый и он там настоящий хозяин, а вовсе не бабушка. А ведь эти страшные «сени» надо было проходить каждый раз, когда идешь с терраски внутрь дома и так же обратно.
Конечно, в этой комнате был выключатель, и можно было зажечь свет. Но ведь для этого надо остановиться и тянуться высоко-высоко рукой. А в это время чего только может не случиться у тебя за спиной! И зачем зажигать свет в том месте, где совсем ничего не хочешь делать – только бы пробежать его поскорее? Вот и старалась Маша проноситься через эту полутемную комнату бегом… Взрослые говорят: «бежать сломя голову». Вот так и Маша – пробегала сени сломя голову и однажды споткнулась там и больно упала.
– Ты что там, ушиблась? – встревожилась бабушка, услышав шум.
– Не очень, только коленке больно, – отвечала Маша.
Хоть Маше было больно куда сильнее, чем «не очень», но она стыдилась, что пробегает ту комнату от страха.
– Иди-ка сюда, – позвала бабушка с террасы. – Я потру – и всё пройдет.
Разве от такого откажешься! Маша вернулась на террасу, бабушка немножко потерла внучке коленку, дунула на нее – и всё сразу прошло. Такое чудо бабушке сделать очень легко, в этом Маша убеждалась не раз.
– Ты там поосторожней! – сказала бабушка. – В сенях не бегают.
– А я боюсь! – первый раз честно призналась Маша.
Бабушка удивилась.
– Чего это ты, внУча, боишься? – спросила она. – Вроде уж совсем большая.
Она называла Машу очень смешно – «внУчей».
– А там темно, – сказала Маша.
Бабушка удивилась еще больше и спросила:
– И ты боишься даже такой маленькой темноты?
– Боюсь, – сказала Маша.
– Тогда пошли, – твердо сказала бабушка.
Они вместе вошли в сени и остановились.
– Чего тут такого страшного, давай оглядимся и посмотрим, – предложила бабушка.
Конечно, с бабушкой в сенях совсем не страшно. Старые и старинные коробки и ящики в этой комнате теперь казались даже в сумраке совсем не опасными. И из них никакого страшного чудища при бабушке выпрыгнуть не могло.
– А когда ты ложишься спать и я выключаю свет, ты тоже боишься? – вдруг спросила бабушка.
– Боюсь, – призналась Маша и даже немножко съёжилась.
Но вдруг она вспомнила, что начинает бояться не всегда, а порой засыпает до того, как станет страшно. И, вспомнив это, она очень обрадовалась.
– Только не каждый день боюсь! – гордо сказала она.
– Не каждую ночь, – с улыбкой поправила ее бабушка и спросила: – А что же ты делаешь, когда боишься?
Маша без труда вспомнила.
– Когда боюсь совсем чуточку, то отворачиваюсь к стенке, – рассказала она, – а вот когда сильно боюсь, тогда прячусь под одеялом. Только тут одеяло толстое, и дышать под ним трудно.
– На самом деле ты уже почти смелая девочка, – вдруг сказала бабушка.
– Это почему?! – очень удивилась Маша.
– Но ведь ты ни разу не позвала меня от страха, – ответила бабушка. – Значит, ты сама почти справляешься со своим