Не зная отдыха и сна. Владимир Сухинин
/p>
К ним движется орда кочевых племен, что остались верны учению шаманов, чтобы покарать еретиков, смыть кровью позор отступников и очистить дух орков от заразы Самозванца.
Птицы примолкли. Звери ушли с пути орды. Затихла степь. Даже вольный ветерок испугался, спрятался и не шевелил буйные верхушки степного редколесья.
Восемь племен шло на войну со свидетелями Худжгарха. Пять тысяч крепких бывалых воинов. А за ними, они это знали, двигались оседлые орки. Восемь тысяч бойцов.
Все живое уходило с их пути. Племена спешно снимались с мест кочевий, бросали то, что не могли забрать с собой и расходились в стороны, теряясь в безбрежной степи родами, семьями, распадались рода и семьи, растекаясь и исчезая по оврагам, по лесам вместе с животными. Подальше от пути движения безжалостной орды.
На стоянке основного лагеря орков шел совет походных вождей сторонников Отца. Лица вождей были сумрачными. В воздухе витал дух раздора, несогласия и откровенной вражды. Не так проходил поход как они задумывали. Верховный шаман проявил небывалую жестокость к своим сородичам. Уничтожал всех несогласных и его боялись. Очень боялись, скрывая свой страх за непроницаемыми личинами.
После долгого молчания и скудной трапезы, в тишине раздался голос одного из вождей.
– Что говорят разведчики, мураза? – это задал вопрос старый орк Срынь – вождь племени Куачу. Он был обращен к великому походному вождю Груму. Именно в его стойбище недавно появился облеченный большой силой шаман. Срынь помолчал, ожидая и не дождавшись ответа, потер съеденные временем клыки. – Мы идем уже седмицу, а встречаем лишь потухшие костры и брошенные гнилые шкуры. Где еда для воинов? Где воины оседлых, что должны были прийти с обозом?
Главный походный вождь Грум Бык не скрывая злобы переглянулся с шаманом – Верховным пророком Отца. Оглядел собравшихся. Вопрос был задан, надо отвечать. Вокруг внимательные и хмурые лица других вождей. Он знал их мысли. Они тоже не раз посещали его голову.
– Разведчики сообщили… – начал он говорить тяжело и медленно, словно не языком ворочал, а бревном. Каждое его слово падало камнем на сердца сидящих в шатре вождей. Не все были согласны с политикой тотального уничтожения непокорных. Подспудно страх и недовольство подступали к сердцам бывалых воинов и они его прятали, не давали волю своим чувствам.
– Сообщили… что все племена, которые кочевали здесь, ушли со своих мест. Они или ушли под защиту отступников, или рассеялись по степи. Оседлые наши братья неожиданно повернули обратно, – еще более неохотно продолжил он.
– Почему? – вновь спросил вождь племени Куачу.
– Мы точно не знаем… там, видимо, восстали племена на их пути и продвижение стало невозможным. Их не будет, братья… – взгляд Верховного вождя зло блеснул и словно плеть ударил по лицам сидящих. Те под его взглядом опустили голову, пряча взгляды.
– Справедливый суд будем творить мы сами… Видимо Отцу всех орков было не угодно, чтобы против горстки отступников собралось столько воинов и он повернул их домой. Но я рад этому, – Грум оскалился и подался телом вперед. – Нам больше достанется славы, – он ударил кулаком по колену. – Мы упьемся кровью предателей…
– Хорошо бы не умереть до этого с голоду, – произнес кто-то из сидящих вождей.
– А почему не отправляешь фуражные отряды для сбора провианта? – не унимался Срынь.
Верховный недовольно глянул на вопрошавшего, тот задевал болезненную тему, а отвечать надо.
– Я отправлял отряды на поиски скота… – он помолчал. Не хотелось говорить о неприятном. – … Но их уничтожили. В степи вокруг нас движутся сотни воинов. Если они видят маленький отряд, они его уничтожают. Если я отправляю большой отряд в полтысячи, они рассеиваются. Мы доставляем скот, который можем найти, но я понимаю, что его мало. Поэтому нужно быстро двигаться навстречу врагу. Там есть еда и женщины.
– Еда и женщины! – передразнил Грума Срынь. – Мои воины едят своих лорхов. На чем мы будем сражаться? Зачем нужно было уничтожать племя Чинриз? Зачем нужно было насильно принуждать остальных орков идти с нами?
– Такова воля нашего Отца, – сверкнув исступленно очами, вступил в разговор верховный шаман Шыр Арык. Все видели в его глазах горящий огонь фанатизма, но зная его силу, промолчали. – Мы пришли искоренять ересь и сделаем это, даже если придется ополовинить степь. Вы все это хорошо знаете. Вы хорошо знаете, что лучше вырезать половину стада, чем допустить гибель всех лорхов от чумы. Надо искоренить заразу ереси на корню, прежде чем она захватит всех наших сородичей. Все должны видеть что Отец не прощает отступников… Все! – его взгляд скользил по лицам вождей. Он видел, они прятали глаза. «Трусы!» – с ненавистью подумал шаман. – К чему эти пустые разговоры? – успокоившись произнес он. – Идите и сражайтесь, как велит обычай, а Отец явит вам свою славу. Не ужели вы не видите?.. Он испытывает вашу веру. Не будьте малодушными. – шаман вновь оглядел присутствующих вождей, ища несогласных.
Хоть и не были вожди согласны с такой постановкой вопроса ведения войны, но спорить не стали. Шаман показал