Лидерство во льдах. Антарктическая одиссея Шеклтона. Альфред Лансинг
невероятные звуки, многие из которых казались немыслимыми в подобной ситуации. Иногда это был свист гигантского поезда со скрипучими стержнями, который с оглушительным грохотом переходил на другой путь. Одновременно с этим раздавались гудки огромного корабля, смешивающиеся с криками петухов, рокотом далекого прибоя, плавной пульсацией моторов и отчаянными стонами старухи. В редкие минуты спокойствия, когда движение льда ненадолго прекращалось, слышался приглушенный бой барабанов.
Во всей этой ледяной вселенной самое мощное движение и самое сильное давление возникали там, где глыбы льда обрушивались на корабль. Хуже было просто некуда. Одна огромная льдина плотно защемила правый борт судна, вторая сплющивала его с той же стороны, но у кормы. Третья – с другой стороны давила на левый траверз. Таким образом, лед словно пытался сломать корабль пополам, ровно посредине. Временами корабль, словно в судорогах, выгибался вправо по всей длине.
В носовой части судна ощущался самый сильный натиск – лед фактически затапливал ее, наваливаясь все сильнее и сильнее, постепенно поднимаясь выше фальшборта. Затем с сокрушительным ударом он обрушился на палубу и еще ниже опустил переднюю часть корабля. В таком положении обреченное судно окончательно оказалось во власти льда, сжимавшего его со всех сторон.
На каждую новую волну давления корабль отзывался по-разному. Иногда он просто слегка содрогался, как человек, которого укололи. Иногда словно начинал биться в конвульсиях, издавая при этом звуки, похожие на неистовые страдальческие крики. При этом все три мачты отчаянно раскачивались, натягиваясь до предела, словно струны арфы. Но самыми мучительными для экипажа были моменты, когда задыхавшийся в агонии корабль напоминал огромное живое существо, которое отчаянно пыталось вдохнуть воздух, упорно сопротивляясь гибельному давлению.
Корабль стонал, словно гигантский зверь в предсмертной агонии, и его крики поражали и пугали всех, кто находился на нем.
К семи часам вечера все необходимое оборудование уже спустили на лед, и на ровной ледяной плите, недалеко от правого борта судна, разбили небольшой лагерь. Шлюпки спустили еще прошлой ночью. Высаживаясь на лед, каждый из членов экипажа чувствовал большое облегчение. Они уходили с обреченного на смерть корабля, и вряд ли кому-то хотелось добровольно на него вернуться.
К сожалению, нескольким невезучим все-таки пришлось это сделать, чтобы отыскать и принести кое-что. Одним из них был Александр Маклин, молодой коренастый физик, помимо прочего выполнявший обязанности каюра. Только что закончив привязывать своих собак у лагеря, он тут же получил приказ вернуться с Уайлдом на корабль, чтобы принести немного бревен с носовой части. Не успели они подойти к судну, как услышали громкий крик из лагеря. Льдина, на которой стояли палатки, начала ломаться. Уайлд и Маклин ринулись обратно. Экипаж не терял ни минуты. Мгновенно запрягли собак, а все палатки, сани, припасы и необходимое оборудование