Французский этикет. Почему француженки не носят Шанель. Ольга Овдий
дойдут для классического Парижа. Но для него ведь припасено несколько маленьких чёрных платьев…
Едва заметным движением руки поправив идеальное каре, медленно встать и, улыбнувшись на прощанье давно знакомому официанту, грациозно удалиться навстречу новому прекрасному дню в городе света, искусства и любви. В том самом Париже, столице мира, воспетом писателями и увековеченном на полотнах известнейших художников мира.
Не спеша пройтись по мощёным улочкам старого Монмартра, зайти за багетом в любимую булочную. Подумать о планах на следующий день и договориться с подругой о встрече на одной из парижских выставок.
И таки пройтись по рынку, выбирая свежайшие продукты, чтобы приготовить новое блюдо по рецепту одного из популярнейших шеф-поваров.
Или же попросить мужа пригласить меня в ресторан?
И не забыть купить цветы по дороге домой. Ведь вчерашний букет уже завял… А в белоснежном декоре явно не хватает чего-то яркого…
Но что это? Это явно не запах цветов, не свежезаваренного кофе, не круассанов… И почему так темно? Что это за полумрак? И кто эти люди в тёмном, толкающие меня со всех сторон? И почему этот мужчина отпихивает меня от тяжёлой двери вместо того, чтобы открыть её для меня? Или я проснулась на другом континенте? Ведь эти люди не просто одеты в чёрное, они вообще другие. Что происходит? Куда несёт меня эта тёмная масса? Почему я опять бегу?
Почему на мне кроссовки Stan Smith? И где же мои туфли Louboutin? А на моём жакете ZARA оторвана очередная пуговица! Почему стоящая рядом и жующая свой круассан женщина роняет крошки прямо мне на сумку? И почему моя сумка не Chanel? Мне кажется, что пока толпа продвинулась по станции метро ещё на 5 метров, эта женщина успела тайком вытереть руки о мою спину.
И как хорошо, что сегодня я надела джинсы, иначе снова не прошла бы незамеченной мимо местных национальных меньшинств. Тех самых выходцев из бывших французских колоний в Африке.
И почему становится всё тесней и тесней, так что уже просто нечем дышать? На улице всё ещё плюс 15, а лица людей вокруг покрыты испариной. Почему мой журнал Courrier International уже почти прилип к моему лицу? И почему эти люди рядом так ругаются в этом городе любви и света? Где я? Что происходит?
Я знаю! Точно. Это дурной сон! Я скоро проснусь, и всё закончится. И я пойду встречать очередной великолепный день своей жизни на любимую террасу.
Но кто же продолжает толкать меня локтем в спину? Наверное, муж переворачивается в кровати. Я должна срочно проснуться, я больше не могу терпеть этот кошмар. У меня же потом весь день будет болеть голова. Я буду с ужасом вспоминать этот дурацкий сон.
Ай, кто-то тянет меня за волосы… Наверное, пора разбудить мужа, у него очень беспокойный сон. Ведь если я каждую ночь буду видеть такие кошмары и не высыпаться, это очень быстро отразится на моей внешности. Теперь как будто кто-то наступает мне на ногу, но вряд ли это может быть всё ещё горизонтально спящий муж….
Что происходит? Я ничего не понимаю. Где я? Почему я не просыпаюсь?!
Ах да… Простите… Я забыла. На самом деле я та самая Парижанка. Настоящая. Не со страниц глянцевых журналов. Я даже уже стала француженкой. Но только по паспорту. Но я уже и не славянка. Я живу здесь с 22-х лет.
В чём-то я уже стала совершенно чужой для своей Родины и друзей, оставшихся там. Теперь мы по-разному смотрим на жизнь и её приоритеты.
Но и во Франции я всегда буду иностранкой с выдающими меня чертами лица и всё ещё лёгким акцентом. Хотя и вхожу в пять процентов самого высокооплачиваемого населения Франции.
Но я не еду на работу в машине с личным шофёром. Я, как и 80 % француженок трудоспособного возраста, каждый день добираюсь на работу общественным транспортом. В моём случае – на метро. В Париже этот вид транспорта помогает избежать пробок, но при этом постоянно ломается, и на платформах люди в жёлтых жилетах трамбуют нас в переполненные вагоны.
У меня хорошая высокооплачиваемая работа. Я консультант по управлению проектами в области новейших информационных систем. Я работаю на самые известные французские компании.
Я могла бы ехать на машине, не вдыхая ароматы парижской подземки, ставшей общественным туалетом и пристанищем для бомжей. Но тогда вообще неизвестно, доехала бы я до работы хотя бы часа за два. Да и паркинга не найти.
Вместо жакета Chanel и туфель Louboutin на мне ZARA и балетки. ZARA – чтоб как-то сливаться с массой своих коллег, а балетки – чтобы быстрее пробегать по мрачным коридорам метро. И сумка Longchamp, которая уже привлекает к себе излишнее внимание. Но я, по крайней мере, ещё не глотаю на ходу круассаны, стряхивая крошки на соседей, и не крашу ресницы в метро. Сумкой Chanel я также не владею, потому что не хочу дразнить тех, с кем работаю – такую покупку не могут позволить себе даже мои коллеги с постоянными контрактами на управленческих позициях. А мне, будучи не только фрилансером, но к тому же и женщиной, да ещё иностранкой, лучше вести себя «ком иль фо», иначе ни одного проекта мне не дадут. Да и Лазурное побережье, облюбованное моими бывшими соотечественницами, меня также не привлекает. Как утверждала «бородатая» реклама: