Потерянная невеста Дракулы. Надежда Игоревна Соколова
ит.
Пословица
Вечер синим пятном неторопливо опускался на город и охватывал районы чернильной тьмой. Ночь ещё не наступила, но потихоньку отвоёвывала у вяло сопротивлявшегося дня свои позиции. Люди спешили после работы отправиться по магазинам или посидеть в кафе или ресторанах, а затем закрыться в квартирах, чтобы хоть на несколько часов забыть о тоскливой однообразной действительности, постоянно окружавшей их днем.
Любовь, симпатичная худенькая блондинка двадцати лет, с грустью смотрела в окно. На душе было грустно и одиноко. Хотелось чего-то волшебного, яркого, чудесного. На лакированном письменном столе лежала и причина плохого настроения девушки – очередная книга-фэнтези. Родители Любы не одобряли её увлечения такого рода литературой и считали, что серьёзному человеку следует читать Пушкина, Сервантеса, Бальзака, Гюго и других классиков, но никак не Белянина, Громыко, Свержина и им подобных. Но девушку в книгах больше привлекали загадочные миры, чудесные происшествия и лёгкий юмор. В дверь позвонили, и буквально через несколько секунд мама Любы, Сорокова Лидия Викторовна, просунула голову в комнату дочери:
– Пришла Лиза. Спрашивает, не хочешь ли ты пойти пройтись.
Люба оторвалась от уже знакомого и изрядно надоевшего пейзажа за окном и пожала плечами:
– Наверное. Скажи ей, что я выйду через пару минут.
Быстро собравшись (благо летом хватает лёгкого платья), Люба выпорхнула из квартиры, бегом спустилась по лестнице с пятого этажа и чмокнула подружку в щёчку:
– Привет! Спасибо, что вытащила, а то сегодня как-то тоскливо было дома.
– А ты, как обычно, просиживала над очередным «Сыщиком для феи»1?– Поинтересовалась с иронией Лиза.
– Вот и не угадала, – улыбнулась Люба, – в это раз – над «Вестниками времён»2.
– И как ты их различаешь? По мне, так они все пишут, как под копирку.
– А я вот удивляюсь, как ты можешь читать Маринину с Донцовой и их самообновляющимися трупами…
Девушки прыснули со смеху, и «вечная» тема для спора была вновь закрыта.
Гуляли они недолго: у обеих было романтическое настроение, во время которого лучше проводить вечера со своими воздыхателями, постоянно стремящимися разгадать многочисленные женские секреты, а не с подругой, которая знает тебя как облупленную и на «прекрасного принца» или «храброго рыцаря» ну никак не тянет. Но парень Лизы проводил время в деревне у родственников, а у Любы парня не было вообще. Она считала, что принцев среди современной молодёжи ее круга найти невозможно, а ни на что другое она не была согласна. Лидия Викторовна вначале беспокоилась, слыша из уст дочери такие резкие заявления, но потом резонно решила, что это всего лишь юношеский максимализм, и после появления в жизни Любы любимого человека такие заявления благополучно забудутся.
– Ну ладно, Лизок, пойду я домой. А то поздно уже. Мама начнёт названивать, спрашивать, где я и когда приду.
– Лады. Созвонимся. Пока, подружка.
Вскоре Люба уже подходила к дому. Ей не терпелось вновь взять в руки книгу со знакомыми героями и погрузиться в очарование потусторонних миров, испробовать на себе стиль писателя и почувствовать лёгкий юмор, с которым зачастую говорится даже об очень серьёзных вещах. Люба сама не могла понять, что внезапно заставило её обернуться.
– Та-а-а-а-к… Говорила мне мама: «Не читай всякую ерунду на ночь». Вот теперь надо к психиатру на приём записываться, причём срочно…. – пробормотала Люба и ущипнула себя за руку. Боль от прикосновений своих же пальцев заставила её ойкнуть и ещё раз внимательно присмотреться к явлению за спиной.
Прямо во дворе перед её домом в воздухе были явно видны очертания средневекового замка. И чем больше Люба смотрела на них, тем чётче они становились. Появились прорисованные смотровые башенки и железные ворота. Ещё несколько секунд, и воздух вокруг замка уплотнился настолько, что, казалось, можно было почувствовать под рукой шершавые камни крепостных стен.
Медленно, словно зачарованная, ещё не понимая, что она делает, Люба приблизилась к замку, провела рукой по стене и отшатнулась, почувствовав холод камня.
– Я схожу с ума… Какая досада… – бормоча это, она подошла к обитой железом деревянной двери возле ворот, неуверенно подняла и опустила тяжелое железное кольцо в виде головы собаки. Раздался глухой звук, и дверь медленно открылась, словно приглашая шагнуть в недра загадочного замка.
Люба сделала пару неуверенных шагов и услышала, как резко захлопнулась массивная дверь за спиной. Вздрогнув, она подавила в себе растущую панику и попыталась осмотреться.
Вопреки законам жанра, коридор, в котором она стояла, был ярко освещён многочисленными факелами. На стенах висели картины. Что на них было изображено, Люба сразу не поняла, а внимательно рассматривать не захотела. Уж очень мрачными казались все рисунки.
– Эй, есть кто?
Молчание. Даже эхо не отлетает от стен.
Глава
Повесть В. Свержина.
Повесть А. Мартьянова.