Первый эйдос. Дмитрий Емец
и третья версия: Бабаня слишком редко бывала дома, чтобы всерьез заняться обустройством быта.
Увидев банку с вареньем, Антигон заволновался. Его грушевидный нос прогнулся, как резиновая игрушка, заиграл. Розоватые тени мешались с лиловыми.
Ирка прищурилась.
– Только попробуй! – предупредила она.
Антигон затравленно уставился на нее. Его страдающий взгляд говорил, что именно об этом – попробовать – он и мечтает.
– Сорвешься – предупреждаю: целую неделю ни одного пинка! Буду называть тебя «умницей» и «рыбкой». И еще «симпатичной лапочкой»! – предупредила Ирка.
«Симпатичная лапочка» прозвучало грозно, как щелчок бича. Антигон передернулся от омерзения и с силой захлопнул дверцу холодильника.
– Потопали отсюда, мерзкая хозяйка! И побыстрее! – сказал он.
– Правильно, – одобрила Ирка. – Мало-помалу ты приближаешься к идеалу образцового гостя.
– Че?!! – спросил Антигон подозрительно.
– Ну как же? Помнится, Меф рассказывал о своем дяде. Тот рассуждал, что идеальный гость – это гость, который пригласил себя сам и принес с собой еду. Потом убрался в квартире хозяина, сам с собой поговорил в конспективном режиме, скромно поцеловал хозяина в щеку, потряс лапку и исчез. Полное гостевое самообслуживание.
Антигон даже не улыбнулся, лишь неодобрительно фыркнул. Чувство юмора у кикимора было своеобразным. Его веселили только самые простые вещи. Если бы Ирка, к примеру, рассказала, как кто-то поймал суккуба и шарахнул его о стену так, что он проглотил вставную челюсть прежде, чем у него вылетели мозги, Антигон катался бы от смеха часа полтора. При этом то, что у суккубов нет ни мозгов, ни вставной челюсти, не смутило бы ценителя здорового юмора.
– Хорошо! Идем! – резко сказала Ирка.
Она спохватилась, что сделала запретное – растревожила душу, вспомнила момент, связанный с Мефом. И что за ключевая фигура такая в ее жизни этот Буслаев? В конце концов, когда они начинали общаться, оба были почти дети. Это сейчас Мефодию почти шестнадцать. Или она, как Антигон, способна любить лишь тогда, когда ей дадут морального пинка?
Любовь не милиция. Она не входит без стука. Вылетать же она должна со звуком, тем самым деликатно предупредив о своем уходе. Да только вот эта проклятая любовь все никак не хотела вылетать, во всяком случае, из сердца Ирки со всеми его коронарными предсердиями, артериями и желудочками.
Одно хорошо – псов у подъезда уже не было. Оставшаяся без вожака стая разбежалась по своим собачьим делам. Ирка испытала хоть небольшое, но облегчение.
Война света и мрака имеет затяжной вялотекущий характер, как хронический зимний насморк. С одной стороны, у тебя как будто нет рабочих дней. С другой – нет и выходных. Каждую секунду в спину тебе могут вогнать нож или ты сам насадишь кого-то на копье. В то же время бывают недели, когда ты никому не нужен и просто шатаешься по городу, не слишком представляя, как убить время.
Вот