Дневниковые записи. Том 3. Владимир Александрович Быков
, на меня особенно, поскольку он сибиряк по рождению, из Кемерово, там же учился и первые свои 12 лет работал на Кузнецком меткомбинате.
17.01
Сегодня был принят им лично, и мы проговорили с ним часа полтора на разные темы, в том числе: о Сибири, Кузнецком комбинате, его бывших руководителях, и даже о наших с ним предках. Затем он рассказал о планах восстановления завода, а я о своих предложениях лет перестройки на ту же тему, с которыми я выступал ранее на встречах с его предшественниками. Опять осталось доброе впечатление, и тут не только у меня, но кажется, и у самого Салтанова.
18.01
Из переписки с Ильей.
«Дорогой Володя, Нодари прорезался: у него были проблемы с электронной почтой.
Надеюсь, что он уже с тобой связался».
«А ведь я так ничего и не получил от Нодари, несмотря на двукратное дополнительное ему напоминание.
Не можешь ли ты, если сочтешь удобным, все-таки добиться от него вразумительного ответа по существу происшедшего.
Как дела с твоей книжкой, да и по жизни?
Я лично собираюсь 11.02 на операцию в наш глазной Центр.
Свой юбилей отпраздновал. Встречался 17.01 с новым Генеральным директором Салтановым, оказавшимся дважды моим земляком: по месту рождения и по его становлению на Кузнецком комбинате, мне очень близком и мной любимым. А потому встреча с ним прошла в душевной обстановке и чуть ли не при полном взаимопонимании».
«Прежде всего, прими мои запоздалые поздравления с твоим юбилеем.
Очень огорчен, что его прозевал. Ты – человек редких качеств, так много сделавший для своих близких и друзей и для страны. Желаю тебе здоровья и радостей. И новых интересных сочинений. Пока жив, не забуду наши с тобой юношеские разговоры и размышления.
Почему молчит Нодари – понять не могу. Если он тебе так и не ответит, постараюсь ему позвонить.
Книжку закончил. Ее набрала внимательная и терпеливая молодая женщина Лена. Два раза правил, а сейчас рукопись взял посмотреть мой бывший ученик и нынешний начальник Леонид Вайсберг. Жду, что он скажет.
Смирнову пытался звонить, но никто не берет трубку».
«Спасибо за добрые слова в мой адрес. Далее по порядку твоего.
С Нодари абсолютно непонятная история, теперь меня интересующая, в рамках чуть ли уже не чисто спортивного интереса, поскольку трижды, если не более, посланная ему корреспонденция проваливалась, как в отстойную яму без каких-либо следов. Так что меня теперь знобит не сам ответ от него, а почему его нет и в силу каких причин.
По твоей книжке. Опять ведешь разговор о рукописи, а что, – разве электронного набора нет? И, если нет, то что, – еще надо набирать, или у вас там, как в древности, печатается в типографии с рукописи?
«В дополнение к моему последнему в связи с неожиданным для меня (чуть ли не через год) упоминанием тобой фамилии Смирнова.
Перечитал за прошедший год нашу переписку, и установил удручающую с твоей стороны непоследовательность, невыполнение ранее обещанного, полное или частичное игнорирование прямых тебе вопросов иногда по забывчивости, иногда путем их переиначивания, нечеткого, неоднозначного изложения той или иной информации, возможно ясной для тебя, но не для адресата и т. д. Например.
Не понял неожиданный возврат к Смирнову.
Что имеется в виду под словами «набор» книги в нынешней ситуации и ее «рукопись»? В каком виде эта рукопись, в буквально рукописном или в электронном, а если в первом, то почему ты ее создание назвал «набором». Если же она набрана в электронном виде, то почему ее, или часть ее, нельзя выслать мне, как ранее обещал?
Написал о «Хаосе», который тебя занимал, а затем, после проявленной мной заинтересованности, забыл о нем.
Ушел от проблемы, связанной с «бесконечностью» и скоростной ограниченностью, хотя чуть ли не сам их и поднял.
Поставил вопрос о болтах и гайках, я тебя поддержал, ты опять ушел от ряда моих реплик и вопросов, так и оставив их открытыми.
Впрочем, возьми сам не поленись, перечитай переписку и сравни ее в части корректности.
Не обижайся, я действительно, в силу твоей увлеченности чем-либо, или элементарной возрастной забывчивости, пребываю часто в не очень приятном для себя состоянии.
Сделай любезность, распроясни мне, в чем дело и как его можно поправить.
Твой, безмерно тебя любящий В. Быков».
«Прежде всего надеюсь, что операция прошла удачно, и ты себя чувствуешь нормально. Как только сможешь, напиши, пожалуйста.
О Смирнове я упомянул потому, что он до сих пор не прислал обещанную мне год назад работу о скорости света. Все мои попытки с ним связаться оказались безуспешными.
Ничего не могу сказать о молчании Нодари. Он не отвечает и мне. Боюсь, что с ним что-то стряслось.
Что касается моих вычислений, то в формальном, математическом плане я в них не сомневаюсь: у меня получается,