Тайна из детства. Сергей Юрьевич Личис
Евдокии, она же бабка Дуся и Мамуня, так звали ее сродники, было понятно, что она знает, где находиться этот ход, но не хочет нам его показывать, так как он может обрушиться на нас и последствия нашего открытия, могут быть летальными. Так же из ее слов, было понятно, что выход находиться, где то в районе озера Подовское, где перед ним, есть еще одно маленькое озерцо, и именно возле этого озерца, тот самый выход. И сколько, тогда мы не пытались найти, этот подземный ход, возле этого монастыря, у нас так и не получалось сделать это. Мой товарищ Эдуард или как мы его просто звали Эдик, тогда успокаивая себя и всех нас, говорил; что все ровно, со временем узнает у бабки, где находится это место. Но шли годы, бабки Евдокии уже не стало, а мы повзрослели, и уже стали забывать о нашем новом открытии, которое тогда зрело в наших умах.
И сейчас, вспоминая эту историю, я хочу рассказать вам об одном случаи, который связан, с этим таинственным и загадочным, подземным ходом, под рекой Дон.
2
В смутное тогда, и не понятное в судьбе России время, когда казачество было еще в своем рассвете, трое из казаков, возвращались с отбитых у врага своих рубежей. Уморившись от долгого пути, что бы совсем не заснуть, медленно двигаясь на лошадях, на три голоса, они тянули одну из медленных песней, которую казаки обычно поют в посты, ибо на дворе, к скорому своему началу, близился праздник Успения:
– Жи – ил ю – у – ны – ый отше – е – э – льник, – пел первый казак.
– Он, в ке – э – льи моля – а – ась, – вместе, своим вторым голосом, пел второй.
– Свя – ще – нную кни – и – и игу, – с ними пел, своим голосом третий.
– Чи – та – ал у – у – у – глубя – а -а – ась, – продолжали они петь уже все вместе.
– Свя – ще – нну – у – ю кни – и – и – игу,
– Чи – та – ал у – у – у – глубя – ясь.
– В то – й кни – и – ге проче – о – ол он, – продолжал запивать первый.
– Что ты – ся – а – ча ле – э эт, – подхватывал его второй.
– Как де – энь пе – э – ред Бо – о -о – о – гом, – продолжал третий.
– Ме – лькне – эт и – и – и пройде – э – э – эт, – пели они все вместе.
Минуя святой колодец, что стоит почти на вершине горы, они решили остановиться у ее подножья, в хуторе Саушкин, что при Свя́то – Вознесе́нском Кре́менском монасты́ре, на правом берегу реки Дон, вниз по течению.
– Здорово ль живешь хозяйка ?! (так приветствуют друг друга, в казачьих местах) – Подъезжая к одному из дворов, стоящим почти на окраине хутора, обратился один из казаков.
– Слава Богу! (так отвечают на приветствие, в казачьих местах) – ответила пожилая женщина.
– А где ж, хозяин – то есть, мать? – продолжил спрашивать казак.
– Да к Крутовым, ушел, уж вернуться скоро должен, – ответила старушка.
– Примите служивых то, на ночь? – опять, спросил казак.
– Ну, а как же, вас, да не принять то?! Заходите милые! Грех это, служивых, с дороги, на улице оставить! Откель (откуда), путь держите, служивые? Что слыхать – то нынче (сейчас)? Говорят, власть другая будеть? ("будет", на конце слова, раньше обычно казаки ставили "ь") Ведите сюда, на баз лошадей, пущай, (пускай) со скотиной вмести, ночь перебудуть, да и сенца вмести поедять, (поедят) – показывая дорогу, бормотала старая казачка.
– Мать! Дай водички попить, Христа ради? – распрягая коня, попросил один из казаков.
– Да что ж ., она водичка, вам даст то? – сказала старушка. – Вы с дороги, уморились (устали) пади, да и не ели, гляди ничего, может быть, молочка вам холодненького, с погреба достать, или ирьянчику (казачий, кисло – молочный напиток) развести?
– Ирьяну бы, было бы не плохо мать, попить, да пост сейчас! – ответил казак.
– Пост постом, а кто в дороге, али путником все же не возбраняется! Тем более с войны едите! Нюрка! Пойди, наведи ирьяну, рябятам! (ребятам), и принеси, пусть попьют с дороги! – крикнула пожилая женщина девицы, что подходила, с замотанным платком на лице, неся ведро с водой.
– Домой, нынче мать едим! Все, закончилась война! Немцы говорят, – сначала, мол, того, между собой разберитесь! – А царь, вроде как, от престола отказалси (отказался, отрекся)!
– Господи! Эт., что ж будеть то теперь а..? – С ужасом, ознаменовав несколько раз себя крестом, спросила пожилая казачка.
– Да, да, я давно уже слыхал (слышал), что он хочет от престола отказаться, – продолжал казак, – а вместо себя, сына своего малолетнего посадить. Но вот только, как управляться во всем этим он будеть (будет), никто не мог совету дать. А тут вот, партий, так называемых, уж больно много стало, вот он и передал им всем правления!
– Господи, спаси и сохрани, – продолжала говорить старушка.
– А нынешняя власть, говорит, что, – хотим, что бы все, были равными! А те, хто (кто) не хочеть (не хочет), мы заставим! А ежели,