Эзлин. Прикосновение тени. Каролин Сизо
з-за облаков и лезвие моего короткого меча сверкнуло в ее свете, я уверилась, что они ошибались.
Я воительница.
Каждое мое движение смертоносно, вернее, оно готово стать таковым, если я столкнусь с настоящим противником. Стояла холодная, ясная весенняя ночь, и дыхание оставляло белые облачка, пока я наносила колющие удары во время боевой подготовки, делая выпады вперед то одной ногой, то другой.
Самое главное – в каждом движении найти свой внутренний стержень. Так учил меня Кова, сын кузнеца. Я до сих пор отчетливо помню, как он сопровождал отца до конюшен ордена. Высокий, долговязый, он выглядел скучающим. Вообще-то парень должен был помогать отцу, но ускользнул от него и уютно устроился возле серой каменной стены напротив молитвенного зала. Солнце светило ему в затылок, и он жмурил глаза, чтобы хоть что-то разглядеть.
Возможно, он надеялся увидеть провидиц смерти и их знаменитых огненных птиц. Вместо этого Кова встретил меня – восьмилетнюю девочку с веснушчатым лицом, прищуренными серыми глазами, кустистыми бровями и туго заплетенной косой, из которой кое-где выбивались пряди черных волос. Вместо того чтобы тренировать свой недавно пробудившийся дар провидицы, который и привел меня в храм, я упражнялась в фехтовании с помощью кочерги, которую нашла за конюшнями. Или, как Кова это называл, я размахивала ею туда-сюда.
У самого Ковы было мало опыта в обращении с мечом. Он только недавно начал обучение при дворе уважаемого лорда и научил меня всему, что знал. А когда через два месяца парень вернулся с настоящим мечом, чтобы продолжить занятия со мной, я его уже поджидала.
С тех пор минуло двенадцать лет. Маленькая девочка выросла во взрослую провидицу смерти, которая со смешанными чувствами размышляла о грядущем дне отбора. Однажды Кова почему-то перестал появляться. Единственное, что от него осталось, – это его инструкции:
Изучи своего врага. Предугадай его движения.
Сосредоточься на том, что происходит здесь и сейчас. Найди свой внутренний стержень.
Не теряй душевное равновесие и бдительность. Прежде чем атаковать, очисти разум до состояния горного источника.
Казалось, у Икара было другое мнение на этот счет. Огненная птица наклонила голову, расправила внушительные оранжевые крылья и издала возмущенный крик.
– Ты так всех перебудишь, – шикнула я и махнула рукой, чтобы он подыскал себе другое место для сверкания хищными глазами.
В ночное время Икар обычно охотился на мышей, но даже он, казалось, чувствовал, что сегодня что-то не так. Его черные глаза настороженно следили, как я опускаю меч и ступаю по освещенному луной каменному двору.
– Не думаю, что остался еще хоть кто-то, кого он мог бы разбудить. Мы все слишком взволнованы, чтобы спать. В конце концов, через несколько часов все решится.
Рианнон, моя подруга, двигалась в мою сторону медленно, словно желая запомнить каждый уголок храмового комплекса. Обрамляющую двор крытую галерею. Украшенный орнаментом фонтан. Обильно цветущую яблоню, на которой удобно устроился Икар.
Она вздохнула.
– Дай угадаю, – сказала я. – Ты расстроена, потому что день отбора неизбежен, а наши подруги все еще не готовы. Делия нашла на платье дефект, который нужно быстро устранить, Изабо снова переделывает приветственную речь, а Сибил всех сводит с ума своим спокойствием.
Звонко рассмеявшись, Рианнон протянула ладонь, и моментально подлетевший Икар охотно подставил голову под ласки. Наши питомцы стали настолько огромными, что подруге пришлось напрячь руку и сжать кулак, чтобы удержать вес птичьего тела. От когтей ее защищала темно-красная мантия с длинными рукавами и надетой поверх нее сине-серой накидкой. Обычно мы носили одинаковые одеяния, но для удобства и практичности я сшила себе тренировочный костюм, состоящий из брюк и свободной льняной рубашки.
– Ну так что, я права?
– Почти, – ответила Рианнон. – Делия довольна своим платьем, но вот волосы уложить как следует она не может. А Сибил убрала кулон, который мать подарила ей специально для дня отбора. Что касается Изабо, то ты, конечно, права.
Уже несколько недель это событие определяло нашу повестку дня. Все разговоры вращались вокруг отбора. Мы рассуждали о том, к какому двору попадем и каково это – использовать дар на благо нового господина. Делия единственная была уверена, что решение о ее будущем уже принято. Знакомый родителей попросит ее служить при своем дворе, и она с благодарностью примет его приглашение.
Не то чтобы у нас действительно имелся выбор. Лорды платили внушительную сумму нашему ордену, чтобы мы стали частью их имущества и впредь служили им. Сестра Катерина называла это возмещением расходов. В конце концов, орден воспитывал и обучал нас. Только вот однажды я поняла, что владельцы обменивают деньги на провидиц смерти, и это гораздо больше, нежели простая компенсация. Это были первые золотые монеты, с которыми я столкнулась, и меня разозлило, что нас вот так продают. Что кто-то другой определяет нашу свободу.
Рианнон задумчиво меня рассматривала. Пусть она никогда и словом