Смотрящие в бездну. Валерия Мейхер, Чак Бодски
о, конечно, придется подставить стул и постараться не разбудить матушку его грохотом, если что-то пойдет не так, но сейчас девочку это почти не волновало – перед ее взором возникали свежие маффины с клубничным джемом, плитки молочного шоколада с кусочками фундука и изюма, домашняя пастила и другая всячина, которую обожал каждый ребенок на свете. Да, нужно действовать, пока есть шанс остаться незамеченной.
Берта сняла резинку с волос – темные пряди коснулись ее спины, достигая поясницы. Она встряхнула головой и снова завязала низкий пучок: обыкновенная девичья процедура, когда выбившиеся ото сна локоны необходимо вернуть на место, чтобы те не спутались от ерзаний на подушке. Матушка тщательно следила за своими волосами и прививала то же самое подрастающей дочери, хотя иногда Берта думала, что ту, кроме собственной красоты, больше ничего не интересует. Однако она ни с кем не решалась поделиться этой мыслью, а потому хранила ее как нечто, в чем, наверное, сможет разобраться позже.
Закончив с прической, девочка ступила босыми ногами на пол: тот оказался холодным, как и всегда бывает по ночам. Все ее домочадцы, состоящие из матери, ее нового мужа и служанки, ненавидели ковры, и хоть дом хорошо отапливался, зимой полы всегда оставались холодными. Обычно Берта надевала разноцветные пушистые носки и шагала из комнаты в комнату, иногда разбегаясь и проскальзывая несколько метров, как на катке, но сейчас ей было лень искать их в темноте. К тому же девочка подумала, что, если следовать на кухню босиком, она станет совсем бесшумной и точно не поскользнется на стуле.
Да, план по похищению сладостей был безупречен.
Берта уже дошла до двери и взялась за ручку, когда услышала стук, доносящийся из стены рядом с ее кроватью. Негромкий глухой звук, будто кто-то ударяет костяшками пальцев с той стороны стены.
Стук. Еще раз. Через несколько секунд еще.
Тишина.
Берта вернулась, села на кровать, подтянув к себе ноги, и прислушалась. Ничего.
Неужели кто-то проснулся в такой час и уже тихонько хозяйничает на кухне, стараясь никого не разбудить, как планировала подобное сама Берта несколько минут назад?
Нет, глупости. Было бы слышно шаги – среди тишины погруженного в сон дома Берта всегда их слышала. Она полагала, что взрослые достаточно неуклюжи, потому что любые их передвижения всегда были как на ладони. Взрослые громко хлопали дверьми, ящиками и дверцами шкафов, говорили о чем-то между собой и по телефону, включали музыку и бесконечно чем-то шуршали, будто огромные коты. Таких Берта точно не взяла бы с собой на похищение сладостей. Нет, никогда, вообще.
Представляя, как большой серый кот в одном прыжке преодолевает расстояние от пола до самой верхней полки кухонного шкафа, находит там упаковку медовых вафель, спускается и с триумфом вручает ее в руки хозяйке, Берта прислонилась ухом к стене в надежде понять, что там происходит. Она сидела так несколько минут и уже начала зевать, когда стук раздался прямо у самого ее уха, гораздо громче и отчетливей. Девочка резко отстранилась от стены.
Что это? Взрослых там точно не было, никто из них не стал бы неподвижно стоять несколько минут посреди пустой темной кухни, а потом вдруг стучать кулаком ей в стену. Потом снова стоять, не шевелясь, и снова стучать. Она слишком хорошо знала своих домочадцев, как знала и то, что они бы точно не стали тратить время на такие бессмысленные розыгрыши. Берте стало прохладно.
Стук повторился. Чуть громче?
Девочка слезла с кровати и отошла назад, с недоверием глядя на место загадочных звуков. Она никогда не боялась темноты, не верила в сказки про зубных фей, злых гномов и призраков, но сейчас ей почему-то казалось, что в комнате стало еще темнее; она почувствовала, что стоит одна посреди леса, посреди черных деревьев, за спиной хрустят кем-то потревоженные ветви, а где-то далеко воет стая голодных волков. И никого – на многие, многие километры нет никого, кроме нее. Только хруст, вой и ледяной ветер, кусающий кожу множеством тонких клыков.
Берта поняла, что проснулась не просто так. Этот звук разбудил ее. Спросонья она не сразу смогла о нем вспомнить, но сейчас сомнений не было – кто-то стучал, кто-то хотел, чтобы она проснулась.
Часы показывали два сорок пять.
Берта больше не думала ни о сладостях, ни о котах.
В горле пересохло. Она сидела на мягком пуфике, подтянув ноги к себе и обняв колени руками, и косилась на стену, в которые каждые полминуты кто-то стучал. Иногда чаще, иногда реже, чуть громче и чуть тише, но постоянно. На ум Берте пришло предположение, что это воры пробрались в дом, но те вряд ли стали бы выдавать себя какими-то странными играми в перестукивания. Потом девочка решила, что нужно попробовать постучать в ответ. Она встала и собралась вернуться к кровати, когда ударов раздалось шесть штук сразу, отчего сердце Берты подскочило к горлу, и девочка поспешно вернулась на место, подальше от странной стены.
Что бы ни предполагала Берта, итог всех размышлений был один – кто-то на кухне звал ее. Кто-то хотел, чтобы она вышла.
На какое-то время стук прекратился совсем, и девочка почувствовала, что глаза снова слипаются.