Зеноби. Ивар Рави
и колонны, имеет непосредственное отношение ко мне и является ярким доказательством того, что животные инстинкты надо сдерживать, иначе не миновать беды. Но обо всем нужно рассказывать по порядку, не нарушая хронологии.
Я уже в сотый раз проклинал себя, что согласился на эту тупую экскурсию в Петру: ведь ничего не мешало по-прежнему находиться в своем отеле и наслаждаться холодными коктейлями в баре или просто плескаться в бассейне. Mövenpick Resort & Spa Dead Sea был не последним отелем на берегу Мертвого моря и уважить постояльцев там умели. И вот вчера я тупо попался на удочку местных гидов, что кружили меж постояльцев хищными ястребами, высматривая потенциальную добычу. Не знаю, как именно Рахим, один из местных гидов определил, что я клюну, но он не ошибся. Рассказывая о Петре, он закатывал глаза, жестикулировал, ссылался на то, что это новое чудо света. Разнообразить жизнь не мешало и мною было дано согласие на участие в экскурсии к этому архитектурному ансамблю, отчасти из-за того, что днем жизнь в отеле начинала приедаться своей монотонностью: завтрак и обед перемежались водными процедурами и лишь ночью, отель заживал полной жизнью.
Я прилетел в Иорданию на лечение, псориаз был моей давней проблемой и хотя он меня особо не беспокоил, но он напрягал моих партнерш, которые начинали таращиться, стоило мне раздеться. Зачастую, это даже приводило к тому, что минуту назад, пылавшая страстью партнерша, внезапно вспоминала про больного отца, не забранного ребенка с садика, не выключенный утюг дома и так далее. После двух недель пребывания на мертвом море в моем организме произошли довольно-таки значительные перемены: я мог кушать без соли, солью я был пропитан насквозь, стоило только облизнуть губы, как блюдо оказывалось в меру приправленным, я приобрел неплохой загар, псориатические бляшки заметно уменьшились и практически не выделялись цветом с окружающей тканью. Отдых на Мертвом море с иорданской стороны мне был по карману, хотя выходил он дороже израильского сервиса. Но здесь была экзотика в виде восточных красавиц и масса неизведанного. В Израиле я уже бывал и ничего интересного и нового для себя не нашел: те же евреи, только в другой обертке. В Израиле, помимо всего, напрягали беспрецедентные меры безопасности: из десяти встреченных на улице молодых, трое всегда были при оружии, вход в любой ресторан или магазин был через рамку металлодетектора. И даже пройдя, все эти препоны, нельзя было быть уверенным, что обед или ужин не прервут назойливые сотрудники безопасности. К своим двадцати шести годам я уже побывал во многих странах и желание любоваться архитектурными памятниками не сжигало меня изнутри. Будучи, экономистом по образованию, деньги и активы, считал главной достопримечательностью любой страны. При этом в ханжестве меня нельзя было упрекнуть, по крайней мере мои друзья и девушки считали меня вполне приятным собеседником и надежным другом. Работал Москве, в должности главного бухгалтера одной строительной фирмы, специализирующейся на внутренних отделочных работах. Мой шеф предпочитал нанимать на работу узбеков и таджиков, оплачивая их работу по заниженным ценам. Моей обязанностью было проводить бухгалтерию для проверяющих органов, непосредственно с рабочими рассчитывался сам руководитель. Но последняя проверка выставила нам огромный штраф, ввиду отсутствия у работников зарплатных карт и лицевых счетов. Шеф попытался переложить вину на меня, хотя это было его прямым запретом и указанием. На этом фоне мы с ним разругались, у меня обострился псориаз и я некоторое время, походив по врачам, в солярий, даже съездив к одной травнице понял, что это эффекта не дает. Вот тогда Андрей и посоветовал мне съездить на Мертвое море, уверяя, что все его знакомые, лечившиеся именно здесь, вылечились и их кожа чиста как у младенцев. Я снова посмотрел в окно, пустынные безжизненные пейзажи никак не вязались с энергетикой ночной жизни в отеле: каждый вечер, после ужина, на террасе открытого ресторана начиналось главное действие, танцы живота. Танцевали три девушки, можно было просто упасть со смеху, но все они были из бывшего Союза. Особенно выделялась между ними Лина, татарка с Казани, уже третий год гастролирующая по Ближнему Востоку. Весну и осень она проводила в Иордании, летом танцевала в Бейруте, а зимой брала штурмом уличные театральные подмостки Каира. Целую неделю ходил на ее танцы, пока она согласилась пообедать со мной. Обед плавно перешел в ознакомление с моей комнатой в отеле, гибкость и пластичность танцовщицы стала достойной наградой за мою настойчивость. Конечно, хотелось попробовать арабку, но именно с этим в Иордании было туго. В отели арабки отдыхали, подавляющее большинство из которых было почтенными матронами, закутанными в черную одежду и сопровождаемые противными отпрысками. Парень с Кавказа, приехавший на лечение , просветил насчет арабской эротики: ее следовало искать в Ливане. В Ливан ближайшее время я не собирался, пробовал подкатить к ливанке христианке, работавшей в спа-центре. Но и она гордо отказалась, показывая палец с обручальным кольцом. Безрезультатно сходив на пальмовое обертывание, мне пришлось устремить свои взоры на соотечественниц, которые в свою очередь обращали свои взоры на арабов: все мы тянемся к экзотике. От воспоминаний меня отвлек радостный гомон туристов, довольных тем, что путешествие близилось к концу. Сидеть три часа в микроавтобусе и глазеть на пустыню малоприятное занятие. И вот теперь,