Жили старик со старухой. Рассказы. Валерий Бронников
направил самолёт наискосок через реку, туда, где был родной аэродром. Подсознательно он понимал, что там есть прямое шоссе и луга, пригодные для посадки, пусть не идеальные, но они лучше, чем овражистая местность с бесконечными домиками, которая находилась под ними.
Внезапно звук двигателя пропал. Самолёт по инерции ещё двигался, но сразу клюнул носом и устремился вниз.
Время для раздумья не имелось ни секунды. Внизу простиралась замёрзшая река с пробитым фарватером. Перёд самолёта смотрел прямо в фарватер, что означало неминуемую гибель.
«Ладно», – подумал командир, – «Перед самым касанием попробую его перетянуть через фарватер, хотя сознанием понимаю, что он сейчас без двигателя почти неуправляем».
Эта мысль пролетела в доли секунды, что имелись в его распоряжении. В следующее мгновение он уже выравнивал самолёт и ещё через мгновение шасси стукнулись о бруствер льда на противоположном краю фарватера. Шасси отлетели, как будто их и не было, а самолёт стал чертить брюхом и лопастями винта по льду. Очень повезло, что осенний лёд выдержал и не проломился. Пробежав некоторое расстояние на брюхе, лайнер остановился.
Александр и Виктор Владимирович посмотрели друг на друга. Первым пришёл в себя командир:
– Надо, однако, выбираться, пока самолёт не ушёл под воду.
Они вышли на лёд. Картина рисовалась удручающая: то, что осталось от самолёта лежало плашмя на льду, обросшее таким же прозрачным льдом со свисающими сосульками. Двигатель своей тяжестью давил на поверхность льда, поэтому она медленно оседала, образуя под двигателем лужу выступающей воды.
– Нам, наверно, уходить никуда не надо, – сказал Виктор Владимирович, – Город рядом, нас быстро найдут. А вообще мы сегодня заново родились. Могли оказаться подо льдом и рассматривать рыб.
– Я не думал, что всё так закончится, – сказал Александр.
– На сегодня всё закончилось, дальше готовься к разборкам и написанию объяснительных. Самолёт сломан, рейс не завершён, сами чудом остались живы, – он повторился:
– Запомни дату дня своего второго рождения. Мы должны были быть там, – он показал рукой на пробитый судами фарватер.
Вечерело. Промозглая осень напоминала о себе сумерками, холодом и чем-то таким, от чего становилось неуютно, зябко и тревожно. Самолёт темнел своей искорёженной грудой. Два человека ходили по льду, затерявшись на просторах огромной реки вблизи такого же огромного города, но чувствовали себя совсем одинокими.
11. 2017.
День России
Похмельное утро заявило о себе очнувшейся ото сна больной головой. Глаза ещё не открылись, а сознание мучительно настраивало организм к наступлению нового дня.
«Как хорошо, что не надо идти на работу!» – мысленно воскликнула просыпающаяся душа Василия Григорьевича, – «Всё-таки положительный момент от прошедших реформ есть! Освободили работу от нас грешных. Реформы уничтожили предприятие, а работникам