Уйти нельзя остаться. Татьяна Гармаш-Роффе
p>
На «роль» персонажа, ведущего виртуальный дневник, я пригласила Олега Хрусталева, журналиста из Нижнего Новгорода. Он мужественно взял на себя задачу создать в подробностях неприглядный характер блоггера и рассказать от его лица неприглядную историю. Эту роль Олег сыграл с большим мастерством, за что я приношу ему свою благодарность!
Адрес блога указывается по ходу развития сюжета. Для тех, кто не имеет доступа к интернету, распечатка с блога (без комментариев посетителей) дается в Приложении к роману. (Чур, не подглядывать раньше времени!)
Как в любом блоге, «висящем» в сети, любой посетитель может оставить там свои комментарии.
Часть 1
Долгий путь в Москву
…В сексе люди как в смерти: нагими свет пришли, нагими и остались в решающий час. Стерлась с тела одежда, и была ли она от «Армани» или из китайской лавчонки – уже не вспомнить. Теперь важно только качество твоей кожи – неотъемлемой оболочки тела, которую ни за какие деньги не закажешь у лучшего кутюрье… Теперь не твои духи важны, а аромат твоего дыхания. И как пахнет твой пот, а не дезодорант. Вот это – подлинно. Ни один парфюмер в мире не подменит эти запахи.
И нечем тебе прикрыть свои недостатки и комплексы – ни модными часами, ни дорогой машиной… Сейчас ты равен себе, как в момент своего рождения, и тебе предстоит в этот миг заново начинать свою карьеру, если под ней понимать доказательство своей значительности. И здесь все зависит от всего, что есть ТЫ, а не…
Ох, как это нынче говорят в России?
…А не прибамбасы на тебе – вот как.
Об этом размышляла Лера, сидя в кресле и поглядывая на Данилу. Он спал на животе, простыня была почти отброшена, только прикрывала наполовину одну ягодицу да обвивала правую ногу. Тело его отливало ровным, золотым средиземноморским загаром, кроме тех мест, которые солнце не доставало под плавками. Светло-каштановые волосы вились на шее, и это было очень красиво, а лицо во сне казалось немного детским, несмотря на маленькую пижонскую бородку…
Лере исполнился сорок один год, но ее жизненный опыт до сих пор сводился к одной любви и к одному мужчине. Возможно, потому она теперь столь отчетливо и ново воспринимала то, что происходит с мужчиной и женщиной, когда их вдруг забрасывает друг другу в объятия. Ей хотелось это осмыслить, чем она и занималась, поглядывая на спящего Данилу.
Перед поездкой в Европу усердно наставляли Леру, основываясь на своем горьком опыте. Данила в соответствии с их рассказами был прямым кандидатом на роль курортного соблазнителя: красив, строен, любезен, хороший собеседник, в общении с которым возникает пьянящее чувство полного взаимопонимания… В общем, спасайся, кто может!
Но теперь она не сомневалась: он подлинный. Он казался тем, чем был, и был тем, чем казался. Об этом ей поведало каждое его прикосновение, каждый взгляд и каждый вздох.
Ей было очень хорошо оттого, что он находился рядом. И что в любой момент можно скользнуть под простыню и, обняв его, уснуть. А может, и не уснуть… Жалко терять мгновения такого блаженства, просто жалко. Ведь через два дня им расставаться…
Лера накинула халатик и вышла на балкон. Едва различимое в темноте, тихо посапывало во сне море. Отель еще спал, еще не началась предутренняя возня в ресторане, и садовники еще не вооружились шлангами для поливки пальм. Она постояла некоторое время, давая убаюкать себя теплой ночи, затем вернулась в комнату и скользнула под простыню.
Данила протянул руку. «Лерка… Сладкая моя…» Погладил ее и тут же снова уснул. Неудивительно – они полночи занимались любовью…
Некоторое время Лера еще размышляла, глядя, как колышутся в комнате ночные тени, – так, ни о чем. Скорее просто прислушивалась к удивительному блаженству, плескавшемуся нежной волной внутри ее.
Продолжения этому не будет, а жаль, жаль… Если б они жили в одной стране и в одном городе, то могли бы встречаться время от времени. Это было бы чудесно…
Кажется, такие отношения называются «эротической дружбой»? Во всяком случае, так называл это Кундера… Да только без разницы, как это называется, все равно они не живут ни в одной стране, ни в одном городе – они живут на разных континентах. Кон-ти-нен-тах!
Данила во сне повернулся к ней спиной, она обняла его, и тут же его тело подалось к ней, поудобнее устраиваясь в ложбинке ее тела, и она, уютно засыпая, успела подумать: «Нет ничего честнее этого жеста. И неважно, как это называется…»
…Лера увидела его не сразу, только на второй день своего пребывания в клуб-отеле. Там – вот сюрприз! – оказалось неожиданно много русских. Хотя Лера и знала, что россияне уже освоили Средиземноморье, но никак не предполагала, что столь массово. Впрочем, сюда она за этим и приехала: посмотреть на них, бывших соотечественников. После двадцатитрехлетнего затворничества в США она к ним приближалась медленно и осторожно. И даже с некоторым страхом, пожалуй.
Именно по этой причине она не решилась поехать сразу в Россию. Предприняв путешествие по Европе, о котором давно мечтала, она запланировала закончить