Не прикасайся!. Анна Веммер
вывести ее в приличный уровень, выстрелить с первого сезона, иначе статуэточка отправится работать летом в Макдональдсе, потому что второй год здесь не потянет, это очевидно. Значит, «Призрак оперы», «Мулен руж» и прочая попса отменяются. Интересно, если я рискну и поставим что-нибудь незнакомое публике, ее примут?
– А давай-ка космической темой развлечемся, – говорю я.
– Космос… Мьюз? Экзогенезис катают через раз, все как на подбор в космических платьях.
– Давай его на произволку. Будет катать зарождение жизни в космосе. А на короткую… на короткую хочу новое. Чтобы или никто не катал, или мало катали. Энергичное, как знаешь: короткая – большой взрыв, эпика в космосе, а произвольная – затишье и зарождение жизни.
– Вот, послушай. – Макар роется в смарте, подбирая мелодию.
Несколько минут мы размышляем над песней, я вслушиваюсь в слегка тяжеловатую мелодию из какого-то сериала, а по мере того, как темп нарастает, уже вижу контраст хрупкой Азаровой и массивной эпичной музыки.
– Берем пока.
– С ней обсуждать не будешь?
– Нет. Она доверилась, приехала из Питера, поставила на меня все. Сомнения ее убьют. Думай над прогами. И дай задание Лизавете, пусть подумает, кто сможет сшить костюм. На короткую надо что-то черно-оранжевое, чтобы знаешь как взрыв в космосе. А на произвольную сине-зеленое или голубое. И сетку, бля, если они мне еще раз желтую сетку на девицу налепят, я их в этой сетке и закопаю. Пусть подбирают, надоели.
– Вот у тебя мозги работают, а. Генерят по двадцать идей в секунду.
Я не говорю ему, что уже давно придумал два образа и две эти программы. И уж точно не говорю, что придумал их для совершенно другой девушки. Которая сейчас не видит звезды.
Надо выйти на лед и глянуть, что там сейчас делают девчонки. Гриша обещал глянуть Азарову и посмотреть, можно ли поднять аксель, Семенова грозилась напрыгать таки лутц-ритт, так что глянуть есть на что. Я быстро переобуваюсь и выхожу на арену, где добрый десяток девчонок под руководством Гриши играет в кенгуру.
– Сереброва, перетяжку не делай, сколько раз говорил! – ору прямо от калитки.
– Александр Олегович! – самая младшая, Марго, радостно кидается ко мне.
– Куда пошла! – орет Гришка. – Быстро дупель прыгай! Я тебя еще не отпускал!
– Здравствуйте, Александр Олегович, – сияет Азарова.
В ее глазах я вижу то, что мне совершенно не нравится. Такой наивный детский восторг, смешанный с благодарностью. Маленькая дурочка считает, что вытянула счастливый билет и теперь ее жизнь превратится в мультик «Диснея». Тренер будет петь с ней веселые песенки, медали засверкают на стенке, а там и Олимпиада, БМВ в подарок, окончание безденежья и теплые фоточки с объятиями тренера, приведшего к победе.
Хрен там плавал. Не научится воспринимать меня как инструмент – закончит там же, где Никольская. Азаровой только предстоит понять, что хорошие люди в ее жизни – это родители, заложившие квартиру ради мечты ребенка. А тренер, которому она так солнечно улыбается,