Дорога стали и надежды. Дмитрий Манасыпов
рулит, шкет, однозначнее однозначного.
Кузьмич затянулся сильнее, отвернувшись в сторону. Коля побледнел, но пока держался. Серого неудержимо рвало в канаву у обочины.
Старшина выделил двух бойцов этому странному и страшному человеку, встал под козырек караулки и засмолил следующую цигарку. Арсений, сменившийся, топтался рядом.
– Чего тебе? – буркнул старшина.
– А кто он такой?
– Этот-то? – Кузьмич сплюнул. – Морхольд это. И все тут. Иди спать, боец, смена не ждет, скоро снова на пост.
Выйдя от судьи, он огляделся. Город прирастал, это бросалось в глаза; о том, чтобы окружить его дополнительной стеной, не приходилось и думать. Но кинельские власти справлялись и так. Хотя… Морхольд прищурился, присматриваясь через дождь, перешедший в монотонную морось. Ба, ну надо же, все-таки начали строить подобия небольших фортов на границе городской территории. Видать, чего-то опасаются. Но его проблемы разросшегося Кинеля совершенно не волновали, сейчас важнее другое. Или другая, это как посмотреть.
Сдать ухарей-ухорезов, несомненно, лучше всего было именно здесь. Пачки «семерки» приятно оттягивали подсумок, слово свое местные держали. Но пришел он сюда не за этим, или, вернее, не только за оплатой.
Когда он в первый раз услышал странный зов во сне? Неделю назад, где-то так, может, и больше. Искать «весельчаков» пришлось на самой Красной Глинке, как вспомнишь, так вздрогнешь. Мало как будто ему банды, пусть и за хорошее вознаграждение. Так нет, потянуло этих утырков к большой воде, б-р-р-р. Не иначе, кто-то слил информацию про него этим поганцам. Вот и бежали сломя голову, совершенно не разбирая пути. Неужели и правда, полагали, что не рискнет идти к месту охоты мэргов? Идиоты.
Тогда, на бывшем заводе «Электрощит», сон пришел в первый раз.
Тоненькая девичья фигурка, разлетающиеся под напором дикого ветра волосы, слезы в глазах, дрожащие мягкие губы. Он не помнил ни слова, как ни старался, не выходило. Память выдавала только ее облик и старое одноэтажное здание из кирпича между путей, которое он знал с самого детства, видел сотни раз в окна электропоездов, возивших студентов и работяг из области в Самару. Огромная железнодорожная станция, ставшая после Войны вольным городом-крепостью Кинелем. Что оставалось делать после пятого подряд сна, точь-в-точь повторяющего предыдущий? Несомненно, спирта, найденного у упырей, любящих поиздеваться над пойманными торгашами, хватило бы на недельный запой. Но смысл?
Да и вообще, человек по природе своей скотина любопытная, а Морхольд себя не причислял ни к какому другому роду, виду или отряду млекопитающих. Оставалось только слегка пошукать и найти юную деву с большими глазами, блестящими, аки у коровы, копной густых волос и желанием познакомиться с Морхольдом. Либо все же обратиться к Михаилу Михайловичу, давешнему знакомцу и одному из светил кинельской медицины, психиатру по основному профильному образованию, полученному в самарском «меде».
Хотя… искать ее на ночь глядя и под дождем? Нет уж, назойливое видение, увольте.