Откройте ключом Хирона. Наталья Уфимцева
его за шарф. Он, пытаясь ослабить, крепко обхватившую шею ткань, стал задыхаться. Оттолкнув мать, пятясь назад, он наткнулся на стену.
– Сынок! Сыночек! Не уходи. Не оставляй меня!
Обхватив его за голени, пригвоздив тем самым к стене, она продолжала причитать.
– Игоречек! Игорек!
– Я не Игорь. Я Кирилл.
– Кирилл, какой ещё Кирилл?
– Ваш другой… сын.
Слова давались ему с трудом. Освободившись из цепких рук матери, он направился к выходу. Смрад комнаты туманил мысли. Пространство приобретало адскую вязкую плотность. Ему показалось, что реальность качнулась и поплыла. Женщина вскочив, снова вцепилась в его брюки, уже не обнимая, а дергая их тощими руками.
Он ничего уже не понимал. Не хотел понимать. Ну, посмотрел в глаза своей матери, которая выплюнула тебя в роддоме, и ни разу о тебе даже не вспомнила. А ты просыпался с её именем столько лет, засыпал, давая ей клятвы и обещания. Ради чего? Ради кого всё это? И может, лучше было не знать, ничего этого не знать?! Дальше то как? Неужели эта женщина и есть его мать? Как жить с этим теперь?
Кирилл достал пластиковую банковскую карту, на которую пять лет откладывал деньги, чтобы построить собственный дом. Огрызком, валяющегося на столе карандаша большими цифрами размашисто написал пин код. Повернувшись к двери, собирался уйти, но потом передумал, вернулся, наклонившись, поднял мать, погладил её по седым волосам, и тихо прикрыв дверь, вышел из её жизни.
Лялька
Изабелла никогда так долго не находилась без движения. Для энергичного человека – это сущая мука. Бизнес был отлажен. Но все равно не контролировать то, что так скрупулезно и бережно создавалось годами, для неё было невозможно. Кирилл делал всё, что было в его силах, чтобы она не погружалась в свои беспокойные мысли. Дни не летели, как это было обычно, а ползли, тянулись, перебираясь из ночи в день и обратно. И с ужасом Изабелла поняла, что она катастрофически набирает вес. Её тренированное тело решило отдохнуть, расслабиться и пожить в своё удовольствие. Кириллу очень нравились эти перемены. Пирожки, булочки и испеченные им чизкейки сделали своё сдобное дело. Лицо приобрело недостающий, с возрастом, коллаген, разгладились складочки между бровями, и в зеркале Изабелла стала встречать какую-то незнакомую ей женщину.
Посетители были не частыми. Кого-то из друзей смущала разница в возрасте между супругами, кто-то просто банально ей завидовал. Одна только Лялька, её ещё школьная подруга обожала Изабеллу с детства. Работая уже столько лет воспитателем в детском саду, она заботилась о ней, как о маленькой девочке, получая от этого приятое удовольствие.
Не многие женщины могут искренне восхищаться копной густых волос подруги, когда у самой тоненький мышкин хвостик на голове. Лялька относилась ко всему с большой долей детского оптимизма. Была легкая на подъём, энергичная и веселая.
– Лялечка, у меня будет к тебе одна просьба.
Изабелла уже потихоньку ходила