Проект «Астрей». Мария Макарова
. Я решил вести дневник, так как чувствую, что грядущие события могут изменить меня навсегда. Хочу иметь возможность это переосмыслить. Почти двадцать один год назад на новую станцию-инкубатор («кубик» ─ как в шутку ее называют диспетчеры) отправили титановый ящик с пробирками. В них были клетки, над которыми хорошенько потрудились генные инженеры. Если меня спросят, кто мои родители, я отвечу: наука и космос. Донорами моего генома стали лучшие космонавты, спортсмены и ученые, согласившиеся участвовать в этом амбициозном сумасшествии. Можно сказать, что с генами мне повезло, как никому. Хотя ощутить это преимущество мне пока не удавалось. Например, прямо сейчас я чувствую себя немного глупо, ведь я решил вести дневник по старинке: писать от руки. Надо бы и записи морзянкой сделать для коллекции. Диспетчерам понравится старая школа. Надо же готовиться к предстоящему путешествию.
02 июля 2039
Я осмотрел корабль. Технически я заранее его изучил в виртуальной симуляции. Готовлюсь психологически. Посидел в кресле, закрыв глаза и представляя, как буду приближаться к светящейся голубой планете, которую я видел столько из иллюминатора. Конечно, из фильмов, видео в глобальной сети я знаю, что меня ожидает, но это ведь не одно и то же. Земляне тоже по документальным съемкам, фотографиями и кинофильмам могут представить себе, каково это в космосе. Но реальные ощущения наверняка будут отличаться.
Может, это кого-то удивит, но у меня в кубике есть бассейн. Сейчас я там часто занимаюсь, чтобы подготовить легкие, не знавшие иного воздуха, чем тот, что подается по замкнутой системе на станции. Плавать я научился раньше, чем ходить. У меня есть и тренажерный зал со снарядами для любого возраста. Когда твой тренер робот, отлынивать от занятий не получится. Уж поверьте моему 20-летнему опыту. Вообще, летать в невесомости, ходить и плавать для меня одинаково естественно. Режим искусственной гравитации я регулярно включаю для поддержания навыков ходьбы и бега. В отсеке с бассейном, как вы, наверно, догадались, этот режим включен постоянно. Мои создатели мечтают заглянуть, как работает мой мозг во время движения, и отличается ли он от мозга землянина.
Арина Родионовна (угадайте, чей это юмор), моя няня-андроид, заботится обо мне с зачатия. Это ее миссия. Именно она соединила мои первые клетки, и поместила в капсулу, в которой я развивался 9 месяцев. Для меня создали максимально возможные условия для развития в космических пределах. Парадоксально звучит, правда? Космос и предел. К двадцати годам у меня три высших образования в лучших университетах планеты, русский и английский ─ родные языки, свободно говорю еще на пяти. А вот с социализацией в космосе сложновато, прямо скажем. Это предел номер один. Человек ─ существо био-психо-социальное. А я скорее био-психо-космическое. Хотя провести границу между этими составляющими очень трудно. До тех пор пока мне не с кем себя сравнивать кроме как с няней-андроидом, я нормальный человек. Инженеры со мной всегда на связи. Их голоса и видеоизображения отражены в моей психике, как запечатлеваются близкие люди в опыте обычных людей. Хотя, кто такие обычные люди, я не знаю. Для меня все люди необычны.
03 июля 2039
Сегодня я снова сидел в кресле корабля, пытаясь визуализировать полет. Появилась тревога. Покинуть станцию, когда это твоя космическая колыбель, оказывается, не так легко. Задумываюсь, может, стоит отказаться. Инженеры уверяют, что все будет хорошо: они все подготовили и рассчитали. Я привык полагаться на них. Они никогда меня не обманывают. В космосе ложь не уместна. Она буквально убивает. Когда смотрю фильмы, читаю книги, удивляюсь, что герои лгут. Я этого не понимаю. Может, пора учиться врать? На Земле это нужно?
Развитие науки ─ это предел номер два. Человек космический полностью зависим от работы ученых на Земле. Может, когда-то он будет привязан только к оснащенной искусственным интеллектом системе корабля. Но все это создается на Земле. Развитие индивидуума так же зависит от его ближайшего окружения, как жизнь человека в космосе от развития общества в целом. Поэтому я ставлю этот предел на второе место после социализации, ведь это снова об обществе. Я учусь для того, чтобы уберечь себя от чужой ошибки, чтобы хоть как-то снизить риск. Это просто рассуждение, возможно, мои взгляды изменятся.
Похоже, вести дневник не такая пустая затея, как мне сначала показалось. Я пишу для себя и для того, кто однажды по неизвестной мне причине захочет прочитать эти заметки.
04 июля 2039
Решил каждый день сидеть в кресле корабля по часу, чтобы свыкнуться с мыслью о полете на Землю. Сегодня у меня тряслись ноги и руки. Мне откровенно страшно. Не знаю, что с этим можно поделать. Занимаюсь на тренажерах, чтобы вывести адреналин из мышц. Хотя бы могу уснуть после этого. Раньше такой тревоги я не испытывал, даже когда выходил в открытый космос. А мне это разрешается с 14-ти лет.
05-07 июля 2039
Все эти три дня испытываю ужасное волнение, так как полет неминуемо приближается. Отказываться я не намерен. Если мы не пойдем по плану проекта, нас могут лишить финансирования, и тогда будет еще хуже. Никакого морального права сказать «не хочу» у меня нет. Я не могу предать команду. Ведь они