О ком плачет небо. Игорь Алексеевич Пожидаев
нцем, вокалом, режиссурой, своим видением мира. Но, оказалось, что автор ещё делает пробу пера. Отдает свои идеи, сюжеты бумаге. Даже не так. Он пишет фильм своими текстами. Игорь Алексеевич берет за основу раскадровку текста. Разрезает основной сюжет, кольцует, возвращает к другим действиям. Как признался сам автор, он видит свой текст, как меняющиеся кадры кинофильма, поэтому очень часто повествование обрывается одной сценой, чтобы неожиданно начать другую. Желание создать картину, наполненную спецэффектами, приёмами. Словом усилить воздействие и даже дезориентировать читателя.
При прочтении можно отметить некоторую авторскую пунктуацию, обилие многоточий. Диалоги не расписаны по лицам, не до конца передают иногда даже настроение героя. Всё это доверяется читателю, заставляя более тщательно относится к деталям, к событиям, погрузиться в мир главных героев.
Если коснуться сюжета, то можно отметить повторяющиеся события, обстоятельства, состояния героев. Воспоминания, прошлое не отпускает персонажей. Они так или иначе возвращаются мыслями туда, где было хорошо или хотя бы понятно. Дождь, страдание, боль– это все создаёт мрачные картины безрадостного настоящего, что и заставляет героев прозы спасаться бегством в воспоминания, найти тот момент, с которого все пошло не так.
Данный сборник – это как некое собрание сочинений на память. Тексты не видели света. Только близкие люди, которым автор доверял, знакомились с ними. А теперь, благодаря упорной работе, стараниям, творческим прорывам на свет появится книга, которая найдёт своего читателя. Сюда входят не только прозаические произведения, но ещё и стихотворения разного периода жизни.
И. А. Пожидаев не ставит себя в ряды писателей, поэтов, даже относится к своим сочинениям с лёгкой иронией. Называет их «макулатурой». Но разве важно писать только мировые бестселлеры? Как мне кажется, если есть желание, если есть способность к чему-то новому для себя, надо делать! Надо творить! Ведь кто знает, когда лёгкое увлечение может перерасти во что-то совершенно серьёзное.
Творите, Игорь Алексеевич! Творите!
Дневник мертвеца
1
…он сказал мне, что поможет дневник. Глупая затея! Дневники ведут всю жизнь. У меня в школе был друг. Ну, как друг… Курили вместе за углом. Так вот, он каждый день делал записи. Каждый день! Глупо тратить время на то, чтобы описывать свои серые будни. Представляю, как бы выглядел мой дневник: «Десятое сентября. Проснулся, прожил день, лег спать. Одиннадцатое сентября. Проснулся, прожил еще один день, лег спать…». Какой смысл тратить полжизни на написание того, что будешь потом полжизни перечитывать? Или их пишут в надежде на то, что кто-нибудь другой их прочтет? Дядечка в белом халате уверял, что станет легче после того, как я поделюсь мыслями с кем-то близким. Чушь! Как только я завожу разговор, мама начинает рыдать. А теперь я должен делиться мыслями с бумагой? Мысли на то и мысли, чтобы принадлежать только мне! Учитывая тот факт, что моя мама, рано или поздно, все равно прочтет дневник…
Раньше было просто. Огромный мир в моем детском сознании сводился всего к двум цветам – черному и белому. Добру и злу. Дядя с пистолетом – плохой, дядя в форме – хороший! Я скучаю по тем временам. Время шло. Оттенков черного и белого становилось все больше. Мотивы поступков людей становились все более туманными и необъяснимыми, даже для самих себя. Я не исключение. Сколько раз я оглядывался назад и спрашивал себя: «Зачем?». Теперь вся моя прошлая жизнь – один простой вопрос, зачем?
Я никогда не считал себя особенным. Я такой как все. В школе никогда не блистал талантами, не проявлял рвения к знаниям. Всегда между троечником и хорошистом. Не обладал выдающимися физическими данными, красавцем меня не назовешь. Обычный «серый» подросток. Серый – это где-то между черным и белым. Серый – неинтересный, скучный. Я никогда не пользовался популярностью у девушек. По правде говоря, меня они тоже всерьез не интересовали. За время моего обучения не произошло ни одного яркого события, ни веселого запоминающегося праздника, ни спортивного соревнования, ни эвакуации школы (по причине дурости неудавшегося шутника). Школа была такая же скучная и серая, как я. Закончив «серую» школу я получил «серый» диплом. Все как заслужил: тройки с четверками вперемешку. С «серым» дипломом меня взяли только на «серую» работу. И все началось сначала. Один день сменялся другим, а к концу недели все эти дни сливались в одно серое воспоминание. К моей жизни, в которой жизни как таковой и не было, я привык настолько, что суета моих коллег по работе, людей на улице, людей которых показывали по телевизору, мне казалась нездоровой…
…потом появилась боль. Несильная, зудящая и ужасно раздражающая боль. С другой стороны, кого удивишь головной болью? Боль стала частью моей повседневности. Я просыпался с ней, с ней работал, возвращался с ней домой и с ней ложился спать. Время шло, а боль становилась все сильнее. Нарушать свой «серый» распорядок дня визитом к врачу, казалось глупой тратой времени. Один друг… Ну, как друг. Пили пару раз после работы пиво вместе. Посоветовал мне таблетки. Может, конечно, случайность, а может ирония жизни, но таблетки были серого цвета. Одна таблеточка равнялась одному спокойному дню. Я стал замечать, что совершенно