Диггер. Ай Рин
пихает. Хотел же спокойно в редакции три недельки досидеть, и… адью! Ан, нет! Придется покорять мрачные подземелья. Как считаешь, это не повлияет на моего огненного братана? А то я побаиваюсь маленько. Вдруг он прилив энергии почувствует? Тогда мне крышка!
Парень взглянул на Жорика, но тот даже ухом не повел.
– Интересно, понимаешь ты меня или нет… – пробормотал Глеб. – Ну, да ладно! Время уже вечернее, пойдем телевизор посмотрим, а то продам я его, а сам так и не попользуюсь.
Он включил какой-то боевик и уставился в экран. Там неопрятного вида громилы били друг другу морды. Стоял ужасный шум, слышались вопли, ругань и крики. Журналист толком не мог понять, из-за чего произошла вся «заваруха». Он продолжил наблюдать за громилами и вдруг почувствовал, как к его лицу приливает жар.
– Опачки! – воскликнул парень. – А это еще что такое?!
Он вскочил на ноги и бросился в ванную. Включив свет, Глеб прильнул к зеркалу. Оттуда на него смотрел совершенно измученный лысый парень с большими черными впадинами под глазами. Кожа парня излучала оранжевый свет. Создавалось впечатление, что он тяжело болен желтухой.
– Чёрт! – закричал журналист. – Братан! Ты воспринимаешь все слишком буквально! Мы с тобой просто смотрели фильм, понимаешь?! Обычный фильм! Никто там никого по-настоящему не бил и не убивал! И крови настоящей не было! Обычная краска или кетчуп! Что же ты так реагируешь?!
Вдруг за спиной Глеба раздалось сильное шипение. Он оглянулся и увидел, что Жорик прижался к полу и готовился к прыжку.
– Еще тебя не хватало, Георгий Матвеевич! – сквозь зубы процедил парень. – Шёл бы ты, мне с братухой потолковать надо!
Он захлопнул дверь перед самым носом кота и вновь повернулся к зеркалу. Вдруг журналист увидел, как от его головы оторвался небольшой язык пламени и тут же погас в воздухе. Кожу засаднило. Глеб вскрикнул, открыл воду и сунул голову под кран. Но вода совершенно не смачивала кожу.
– Блин, как же я забыл! – дрогнувшим голосом пробормотал парень. – Я же в оболочке…
В этот момент о дверь ванны ударилось что-то тяжелое, и тут же раздался грозный кошачий вопль. Он вернул журналисту способность соображать. Глеб выпрямился, несколько раз глубоко вздохнул, стараясь выровнять дыхание, затем сказал, как можно более спокойно, обращаясь к своему отражению:
– Что ты делаешь, дурак?! Ты разрушаешь свое единственное пристанище в этом мире! Ну да, перевозбудился немного, глядя на кровь, и что? Рви, ломай, круши?! Не будь идиотом! Куда ты денешься? Физической оболочки у тебя нет, а Жорик в два счета отправит тебя в Абсолют. Я же предлагаю тебе мирное трехнедельное сосуществование, с последующим «выпуском» тебя где-нибудь в лабиринтах под Сухоной. Решай, брат!
Парень улыбнулся зеркалу страшной улыбкой. Внезапно с ним стали происходить метаморфозы. Во-первых, исчезли, словно выровнялись, черные впадины под глазами. Во-вторых, кожа перестала отливать оранжевым цветом. В-третьих, Глеб почувствовал, как жар отхлынул от его лица.
– Вижу, ты принял