Оттенки моря. Римма О.

      Мне принесли сегодня букет,

      Я благодарна – сама не сломала б.

      Теперь свежий, безумно-пахнущий чужой грех

      Разбросан по комнате: меж подушек дивана,

      Юная – на полу, слабые – на столе,

      На подоконнике и у порога.

      Чтобы впиталось, осталось мне,

      Чтобы приснилось! Рай – ну ей Богу!

      *

      Все в мире оттого, что снова я больна!

      Сирень наглеет в пляске цвета,

      Начало жизни здесь, исток, весна,

      И с крохи-крестика откроется планета

      Для вещих снов, полетов и безумий,

      Для жгучей мякоти, хранящей сладкий сок.

      Не удивлюсь – извергнется еще один Везувий,

      Сломает толщу льда нетленную росток.

      Будет затмение и купанье ночью,

      Дивная песня донесется с гор.

      Еще, пожалуй, утро напророчу

      И тихий, задушевный разговор.

      Туман спадет, как пелена спадает,

      Нальется ягода, Солнце впитав сполна,

      Разверзнется земля, и в пепел все истает…

      И возродиться вновь! О, как же я больна!

      *

      Тела не существует, только привыкли видеть —

      Пшик!, дополнение к энергии каждого.

      Я растворилась, меня невозможно обидеть,

      Невозможно поймать… Я соткана только из Важного.

      Вы – зеркала мои, мои выси,

      Я в Вас всегда найду отражение,

      Вы так желанны мне, я – зависим

      От Ваших душ солнечных движений.

      Я с вами – правда,

      Палач и лекарь.

      Я умирала уже без Вас.

      Друзья! Живите! Звените смехом!

      И пеньтесь счастьем как хлебный квас!

      *

      Я – болтушка, каких не сыскать,

      Свиристелка и погремушка,

      Лента алая в волосах

      Со звоночками – ветру игрушка.

      Меня выслушать, что напиться,

      Меня высмеять, что сгореть,

      Рядом быть со мной, что родиться,

      Целовать меня, что взлететь!

      И к чему бы ни прикоснулась,

      Светит искренней и теплей.

      Верно думают: «Ворожея!

      Жизнь отдай или Бог уж с ней!»

      Трудно что-то ко мне добавить,

      Потому что и так с лихвой,

      Удивить можно, позабавить.

      Как сегодня – моей звездой.

      Ее называли Кровавая Мэри

      За дикий нрав, за цветы на постели,

      За наручники под и за нож за шкафом,

      За ее ублюдков, за «пошел ты _____»,

      За каблук в 15, за «к лицу ей красный»,

      За винтовку папы, за прищур опасный,

      За щелканье пальцами левой руки,

      За «таких не бывает» и «платит долги».

      Она любила черешню.

      А мальчика звали Йен.

      Он рано вставал, кормил лошадей,

      Потом для рыбалки копал червей,

      Шел на почтамт в старых, драных кедах,

      Поил рассолом пропойцу-соседа,

      Играл на флейте коту во дворе,

      Любил гулять босиком при луне,

      Гонять голубей и играть в снежки,