Киллердром. Егор Мочалин

      – Внимание! Внимание! Главные ворота заблокированы! Внимание! Внимание!

      Прошло полминуты, но доктор Шипер так и стоял, замерев с кружкой кофе, другой рукой держась за перила, и не мог оторвать взгляд от пульсирующей красной лампы под потолком. Здесь, на лестничной клетке, проходящей, словно позвоночник, через всё здание Научно-Исследовательского Центра, сигнал звучал особенно угрожающе, разнося эхо по бетонному пространству.

      – …заблокированы! Внимание!

      – Так скоро?! – почти прошептал учёный, завороженно глядя на агрессивный красный сигнал. – Чччерт! – он снял очки и, зажмурившись, помассировал переносицу. Казалось, истеричный, не оставляющий надежды ни на что хорошее сигнал пугал его не больше утреннего будильника.

      – Как все-таки быстро пролетело время, – подумал Шипер, глядя на оповещатель.

      – Внимание! Внимание!

      Ученый надел очки, взглянул на наручные часы, что-то прикидывая в уме, и, решительно ускорив шаг, продолжил свой путь вверх по лестнице.

      – – – —

      – Это всего лишь игра! Игра, понимаешь? – женщина трясущимися руками держала сына за пухлые щеки. Ее широко раскрытые покрасневшие влажные глаза не выражали ничего кроме животного отчаяния. Легкое светлое платье и лицо были перепачканы каменной пылью, наспех надетая поверх платья теплая кофта спала с одного плеча и почти волочилась по холодному полу междуэтажной площадки подъезда.

      Мальчик смотрел на мать отсутствующим взглядом. Казалось, он совершенно не обращал внимания на царящий вокруг хаос из людей и новой, сметающей все на своем пути формы жизни. По подбородку мальчика текла капля слюны.

      И тут где-то совсем рядом раздался протяжный свист, а затем, спустя секунду, оглушительный взрыв. Женщину и ребенка стремительно отбросило к обшарпанной стене.

      Всего лишь игра. Ребенок смотрел, как двигались губы матери, прижимавшей его к себе, но не мог слышать ничего, кроме гула, на долгую минуту заполнившего для него все вокруг. Этот мерзкий звук оказал мальчику услугу, хотя бы ненадолго не дав слышать нечеловеческие вопли отца, конвульсивно трясущегося в лапах их бывшего соседа. Эту драгоценную минуту не слышал он и звуки бьющегося стекла, когда кто-то, объятый страхом и отчаянием, бросался из окна. Он мог лишь, наклонив голову под ладонью матери, продолжать наблюдать, как стремительно бегут под ногами пыльные ступени подъезда. Пара секунд – истек пролет лестницы. Еще один. И еще. Кто-то, еще не зараженный, толкнув их в сторону, просто перепрыгнул весь пролет лестницы и с хрустом сломал ногу. Они резко остановились, и мать с отчаянным воплем нанесла несколько ударов куда-то в сторону. Снова схватила мальчика. Остался позади еще один пролет лестницы. Наконец, вот она – входная дверь в подъезд, и одновременно с тем, как женщина, забыв обо всем, кроме своего сына, вынесла дверь ударом своего тела, а дневной свет приветственно ударил глаза, к мальчику полностью вернулся слух.

      Мать нервно оглядывалась по сторонам, оценивая обстановку. Привычный пейзаж еще вчера уютного двора изменился до неузнаваемости. Движение транспорта больше не подчинялось никаким правилам. Люди набрасывались друг на друга с единственным желанием – убить. Те немногие, кто все еще сохранял рассудок, пытались собираться в группы и организованно давать отпор любыми подручными средствами, но озверевшие твари продолжали уничтожать всё живое. Краем глаза женщина увидела, как вчерашний сосед по этажу сидел верхом на своей жене, зубами отрывая куски от ее тела. Кто-то бросал в зараженных бутылки с зажигательной смесью. Иные просто бежали куда-то прочь. Ничто, еще недавно такое привычное и человечное, более не существовало и не имело значения.

      Инстинкт сработал безотказно, и женщина, схватив умственно-отсталого сына за руку, бросилась бежать к ближайшей уцелевшей машине.

      Крики, пожары, всеобщая паника, животное насилие, охватившие все вокруг, отошли для нее в тот момент на второй план. Добежать до ближайшего автомобиля – это все, что интересовало ее в ту минуту.

      – Беги! Беги! – истерично кричала она, подгоняя сынишку, послушно перебиравшего ногами настолько быстро, насколько мозг мог давать команды конечностям. Сработала повседневная привычка, и мать, не задумываясь, повернула голову сначала налево, затем направо, и это помогло избежать гибели. Говорят, что в самые стрессовые моменты время как будто растягивается, люди успевают среагировать на угрозу и совершить больше действий, чем можно себе представить. Мать чудом успела остановиться перед стремительно пронесшимся мотоциклом, который, спустя пару десятков метров завилял из стороны в сторону