Лямзики, или Тайна пропащих носков. Лина Жутауте
чём обязательно только один, а не вся пара.
Это или одноногий полтергейст, который всё тырит, или внутри стиральной машины открывается дверца в другое измерение. Других объяснений этому феномену нет!
1
Эта история приключилась в одном городишке, где было всего триста сорок три дома, примерно восемнадцать больших улиц, двенадцать маленьких улочек, красивый старинный парк с прудом и ещё носочный магазин. Правда, были и другие магазины – продуктовые, промтоварные, хозяйственные и несколько прочих, какие бывают в простых городках на триста сорок три дома. Были тут, конечно, школа и очень уютный детский сад. Короче, история приключилась в обычном таком городке, каких уйма на свете.
Зато местный носочный магазин был непростой. Он стоял на своём месте с момента основания городка. Говорят, будто весь город разросся именно вокруг этого магазинчика. Звучит странновато и не вполне правдоподобно, поскольку обычно крупные города, посёлки и деревеньки образуются возле храмов, заводов и стадионов (если деревня вдруг Олимпийская), но этот наш городок был другим. Бóльшая часть его жителей носила фамилии, связанные с чулочно-носочным делом. Здесь жили Пяткины, Паль-цевы, Штопские, Ножкины, Шерстянкины, Полуподмёткины и, конечно, Носковы. Поэтому возможно, что легенда о городке, который образовался вокруг носочного магазина, была всё-таки правдива. Хотя люди иной раз такое наговорят…
Хозяин носочного магазина – он один во всём городке носил фамилию Голень – по совместительству был и директором, и продавцом, и сторожем, и уборщиком. Это был худой сутулый человечек среднего возраста, лысоватый, на кончике носа он носил очки в толстой чёрной оправе и, когда шёл по улице, вечно что-нибудь бормотал. Поэтому ребятня за глаза обзывала его «Бормотун». Голень, однако, совсем на это не обижался – он любил детей, ведь своих-то у него не было ни одного. Не было у него ни жены, ни даже кошки, да и вообще, похоже, не было никакой родни – все выходные он проводил один-одинёшенек у себя в магазине. У него завелась диковинная привычка: все носки, предназначенные для продажи, он тщательно распаковывал и запихивал в барабан стиральной машины, которую приобрёл специально для стирки новых носков. Потом совал их в сушилку (тоже специально для этого купленную), а после полной просушки гладил и запаковывал снова. Людям такое было по нраву – ещё бы, ведь всё, что он продавал, пахло лавандой, и каждый знал: ни один носок после будущей стирки уже не сядет.
Голень свой магазин обожал, а как же иначе, ведь в нём была вся его жизнь. Внутри магазина он хранил всё, что ему было дорого. На одной стене магазина (общей со спальней) были развешаны старые фотоснимки, разные допотопные вещицы, двое старинных часов с кукушкой, а на самом почётном месте стоял сервант со стеклянными дверцами и коллекцией оловянных солдатиков. Коллекция занимала всю верхнюю полку. Две нижние были загружены книгами. Книги были древние и ужасно ценные, к ним не всякому дозволялось притрагиваться. А в самом низу серванта имелся объёмистый ящик с замком. Ключ от ящика (как и ключик от стеклянной дверцы серванта) Голень носил у себя на шее и отпирал этот ящик лишь тогда, когда магазин посещал Шерстянкин. Он жил неподалёку от носочного магазина и ежедневно заходил проведать Голеня. Почему-то Голень питал особенную симпатию к этому мальчику. Наверное, потому, что Герка тоже носил очки в толстой чёрной оправе, а возможно, оттого, что он в охотку, без лишних слов, подметал магазин; а ещё его мама была любимой клиенткой Голеня – она покупала носки намного чаще, чем другие жители, ведь у неё была самая большая в городе семья.
Едва Герка после уроков прибегал в магазин, Голень тут же вешал на входной двери табличку с надписью «Обед», дверь запирал изнутри на крючок, снимал с шеи ключ и отпирал нижний ящик серванта. В нём хранилась коробка с шашками и шахматными фигурами, сделанная дедом Голеня собственными руками, настольная игра с рыцарями, «Монополия», истрёпанная колода карт, несколько почти свежих булочек (купленных ещё утром) и шахматные часы.
Там же хранился и старый переносной компьютер – Голень ценил современную технику и поэтому, жуя булочку, внимательно глядел Герке через плечо, когда тот погружался в какую-нибудь непростую игру или стрелялку. А по вечерам и сам любил барабанить по клавиатуре.
Лето было в разгаре, но Герка, завершив пятый класс, продолжал наведываться сюда почти каждый день. Особенно если день был как этот – дождливый, зябкий.
– Бабушка передала тебе творожную запеканку. – Герка обращался к Голеню на «ты», и тому это льстило. – Очень вкусно, ешь, пока тёплая.
Голень растёкся в улыбке и проурчал:
– Обязательно, только сперва я тебе должен кое-что показать.
Он сунул руку в карман штанов, потом в другой, похлопал по задним карманам, шлёпнул себя по макушке и приподнял глиняную толстую чашку, которая стояла вверх дном на прилавке около кассы.
– Вот, – сказал он и протянул ладонь с небольшим тёмно-серым шариком.
Тот был немного шершавый, не больше каштана.
– Что это? – Мальчик вытаращил глаза. – Ты купил новую настольную игру?
Герка