Баба Зина колдунья 96 разряда. Ника Фэвэриш

      – Не храпи! – гаркнув, она пнула лежащее и мирно посапывающее рядом мужское худенькое тельце.

      – Прости, любимая, – щечки юноши окрасил румянец.

      – Какая я тебе любимая? – фыркнула баба Зина, – Клоун!

      – Прости, пожалуйста, не злись.

      – Ой, – схватившись за голову, – как же с тобой тут не будешь злиться. Давай собирайся и проваливай. У меня куча дел. А я уже устала.

      – Устала от меня? – тоненькие губки парня затрепетали, а за ними пустился в пляс и подбородок.

      – Только не реви, прошу. Просто уйди.

      Баба Зина поражалась, как её угораздило вчера так налакаться, чтобы связаться с этим зелёным юнцом. Ножки верёвочки и ручки ниточки словно были нанизаны на иглоподобное тельце. Глядя на такого у любой женщины возникало лишь одно желание – беречь и защищать, холить и лелеять это хрупкое и беззащитное создание, но только не у бабы Зины. За таким нужен глаз да глаз того и гляди его тонкое легкое тельце подхватит дуновение ветерка и гадай потом где его носит этот безжалостный ветер. Может он, зацепившись за веточку, треплется, трепыхаясь, развевается как хлопчатобумажная ткань, которая вот-вот может разорваться. Баба Зина не была рыцарем в сияющих доспехах, она – колдунья 96 разряда. До высшего звания ей оставалось всего четыре. И ей некогда опекать хиленьких нуждающихся в защите мальчиков.

      – Было классно. Захочешь еще так отжечь – зови, – промурлыкал мужчина, шевеля тонкими усиками, стоящий до сих пор безмолвно со свечкой в руке. Зачем нужен этот мужчина со свечкой в руке. На тот самый случай если вдруг кто-то спросит: «Ты свечку держал?», а этот парень раз и ответит: «Держал!»

      – Как ты смеешь, – зашелестел парень и, синея и зеленея от бессильной злобы, подошел и начал молотить своими рученьками по плечам стоящего мужчины, но у него получалось только гладить, – как смеешь, ты, презреннейший при мне подкатывать к этой даме!?

      – А я ничего ей и не подкатывал, а просто сделал деловое предложение.