Осколки. Владимир Невский
>Предисловие
Спасение пришло неожиданно. Володя и не ожидал получить его, тем более от Сергея, с кем они не были большими друзьями. Они встретились случайно в баре, и Сергей понял, что у Володи проблемы. Он поинтересовался, на что тот ответил:
– Я заключил договор с одной издательской фирмой. Каждый год я должен писать по три повести, хорошие повести. Скоро срок сдачи, а у меня как назло ни идеи, ни вдохновение.
– Ты и без того известен, порви этот договор.
– Хм, – промычал в ответ Володя и начал медленно пить пиво. После продолжительного молчания он признался: – Я ведь тоже человек, Серега. Мне тоже хочется жить, а не влачить жалкое существование. Фирма платит хорошие деньги.
– Привык к роскоши?
– К этому быстро привыкаешь. Тем более договор продлится ещё лишь год. Не хотелось бы эту затею бросать на полдороги.
– Понимаю. – Сергей открыл свой кейс и достал толстую тетрадь, бросил её на стол.
– Что это?
– Дневник. Нет, нет, не мой, конечно. Я не такой человек. Кто-то оставил в гостинице, где я недавно останавливался. Очень интересно. Прочти.
– Спасибо, – Володя пролистал тетрадь.
– Я прочитал и понял, что из этого получится хорошая повесть. И я подумал о тебе.
– Я польщён, – Володя улыбнулся
– Да ладно тебе. Бери. Может это поможет тебе. Если это случится, то я буду рад за тебя.
– Я не могу опубликовать чужой дневник без согласия автора. Это не честно.
– Ты же не будешь просто переписывать его. Измени имена, место действия, добавь свои фантазии и мысли. Главное есть основа.
– Уговорил, – Володе почему-то стало стыдно за самого себя, и он вздохнул, но легче от этого не становилось.
Он долго не решался открыть и прочитать чужой дневник, но сроки поджимали, да и в издательстве начали волноваться. В конце концов, Володя не выдержал внутренней борьбы. Поздно ночью, когда его мучила бессонница, он сидел за рабочим столом и читал дневник незнакомца.
Часть 1
Люблю рассветы. Когда ещё солнце не взошло, а на улице уже светло. Пройдёшь через сад и выйдешь к полю, ноги мокрые от росы, слабый ветерок шелестит листьями деревьев. Мне прохладно после тёплой постели, и сон как рукой снимает. Смотрю я строго на восток, где у горизонта плывут медленно и величаво кудрявые облака. Солнечный диск ещё не появился, а его первые, ещё холодные лучи, уже окрасили эти облака в нежно-розовый цвет, который так приятен для глаз. Боже мой, как это красиво. Я снял бы на видеокамеру этот рассвет, но у меня, к сожалению, её нет, и вряд ли, когда будет.
Стоп! Не стоит думать о плохом, когда вокруг такая красота и тишина. Жаль, что я любуюсь этим так редко потому, что я ещё большой любитель поспать. Но в последнее время меня мучает бессонница. Я догадываюсь о её причинах, но мне самому не хочется признаться в этом. Когда мысли о ней приходят, я стараюсь заняться чем-нибудь. Это не всегда, но помогает. Вообще у меня сложный период. Ищу смысл жизни, и чем дольше ищу, тем больше запутываюсь в ее философии. Как говорит мой старший брат Толя: «Не человек, а комок противоречий». Он прав. Чу! Кажется, я снова слышу его тяжелые шаги. Так и есть: это он.
– Привет.
Я лишь промычал в ответ. Давая ему понять, что я не очень-то рад ему. Но Толя – толстокожий парень. Даже если он и понимает намёки, то всё равно стоит на своём
– Опять не спиться?
– Как видишь.
– Думаешь о ней? – в его словах язвительные нотки.
– Нет, – я слишком быстро ответил ему, и он заметил это.
– Ну-ну, – он ушёл.
Слава Богу! Он не стал больше говорить о ней. Я проклинаю себя за слабость, когда я ему рассказал о ней. Теперь он постоянно подкалывает меня. Он считает, что моё увлечение – большая глупость, а не любовь. А разве увлечение может длиться семь лет? Долгих семь лет?
Ему повезло в жизни. Он женатый человек, у него прекрасная, симпатичная жена. Сынишка растёт. Сам Толя работает в совхозе агрономом. Отец говорит, что у него – хорошее будущее, и гордится этим. В отличие от младшего сына, то есть меня. А я и не в обиде. За свои двадцать четыре года я ничего не достиг. Школа, ПТУ, армия, работа в городе. Простой электрик, койка в общаге. И это все мои достижения. Отец пытался устроить меня в институт, но я был против. Помню, я заявил, что глупых начальников и без меня слишком много. Толя обиделся, принимая намёк на себя. Отец лишь махнул рукой, как бы говоря, что я неисправимый и испорченный. Мать качала головой и не заметно вытирала слёзы.
Работа не отнимает у меня много времени и сил, и в своё свободное время я в основном читаю. Книги – это моя единственная радость в жизни. Отец говорит, что это пустая трата времени, а Толя утверждает, что я, начитавшись философов, разочаруюсь в жизни и сойду с ума. Может он и прав: я – сумасшедший. Мои мысли вновь вернулись к ней.
Быть