Под зелененьким кусточком. Мари Мишель
увядающую поржавевшую пышность. Земля сохла, твердела, тлела густым ароматом.
Дачные домики с разными крышами, облитые великолепным солнцем, держались обособленно холодно и невзрачно, пока не проснулись их хозяева, и не вдохнули заново жизнь в еще один новый дачный день.
Иван Андреевич открыл глаза и медленно, но сладко потянулся в это воскресное утро. Он никуда не спешил. Сейчас встанет, умоется, сообразит завтрак, поделает какие-нибудь дела, а уж после обеда ленивым шагом пойдет на станцию, где на электричке уедет домой, собрав заблаговременно плоды спелых слив, сетку картошки и лука, последние огурчики из теплицы.
Выращивать он любил, так небольшими порциями. Пристрастился к аграрному делу, когда от жены начал сбегать в свои выходные на дачу.
Внезапно тихая улица, разорвалась раскатистым лаем взбесившейся собаки, лупящей по металлической сетке лапами и кошкино сочное остервенелое шипение раздалось в отместку, никак не прекращающееся. Иван бы, конечно, еще полежал бы под тепленьким одеялом, но любопытство взяло над ним верх. Втиснув свои волосатые, крепкие ноги в штаны, он, широко зашмыгал растоптанными тапками по дощатому полу, вышел на улицу.
Кошка, взобравшись на молодой клен, взбугрилась шерстью, отвержено скаля на собаку свои острые клыки.
– Ты проиграл, псина… – исчерпывающе сказал Иван, приподнимая левую щеку к глазу, констатировав собаке ее однозначное поражение, лапающею преграждение «сетку-рабицу», сотрясая переплетенный забор весом и горячей неистовой брехней. – Кошка на моей территории! Так что вали по своим делам!
Собака будто бы очухалась, серьезно облупила мужика собачим взглядом и внимая словам местного хозяина, отступилась. Завиляв хвостом, дернулась рысьей походкой вдоль проулка.
Нежгучее солнце легло пятнышком на непроснувшееся лицо Ивана. Он мельком поглядел на серую кошку в полосочку, и зашагал к дому. Утро началось.
2
Каждую пятницу, с ранней весны и до поздней осени, Иван Андреевич Лопатин, по окончании пятничного рабочего дня, сразу же уезжал на дачу на все выходные, скрываясь там от жены и отдыхая от работы.
С чего они решили с женой жить порознь, он и сам забыл, разбежавшись мирно и согласовано по разным комнатам, в обычной двухкомнатной квартире. Ему досталась маленькая, а жене с дочерью большая, переглядываясь иногда на кухне.
Так и жили по сей день, не оформив развод, а его развалившаяся семейная жизнь продолжала существовать на истертом бумажным носителе, что называется – «Свидетельство о регистрации брака».
И может в силу возраста или в силу какой другой причины, но влился он в дачную струю с необыкновенной душевностью, испытывая бесподобные, почти что райские чувства. «А женщины?» – спрашивал он себя внутренним голосом, – «а женщины – это пережиток прошлого. «Ненужные проблемы на ровном месте». Интересный мужчина с проседью в волосах, с прямым мужественным носом, и узким гладковыбритым подбородком поставил на себе равнодушный любовный крест.
После обеда Ваня собрался в дорогу, которая занимала до дома два с лишним часа. Пока помоется, сварганит себе что-нибудь поужинать и уже спать пора, а завтра, в понедельник ему на работу в поликлинику, где он работал офтальмологом.
Солнце сияло неотфильтрованным светом, пригрело травы, листочки, и ветер добрый, мягкий скользил по лицу Ивана. Вдоль гравийной дорожки густо пророс подорожник многолетний, подальше лопух, широким пластом разнесся в размерах. Крапива, уже не сильно кусачая, чувствовала себя свободно и борщевик, ростом в два метра, нагло распространился по краям дороги. Иван почесал подбородок, устремляясь взглядом на придорожное дикое цветение, поправил на себе рюкзак. «Своя ноша не тянет». Молодая картошечка, лучок, огурчики, сливы. Так и не заметил, как сел в электричку.
Уже в электричке заворошилась свежая мысль, вспомнив про кошку с собакой. Так и они с женой разбежались, каждый на свою территорию, когда услышал обвинение, что он жутко храпит по ночам, и Лена, «его жена» не высыпается из-за него. Он и не спорил, обиженно уступил, но каждое утро слышал по утрам, как из соседней комнаты разносится голосистый храп его супруги. А с годами так и не осознал до конца, в чем кроилась первоочередная истина их размолвки.
За окном бежали пейзажи и метались короткие остановки платформ. Скучающее лицо Ивана спряталось за прикрытыми веками, отгородившись от людей, которые ему и так надоедают за всю рабочую неделю. Отбросив думы о жене, (он бы и не думал, если не кошка с собакой), вспомнил о новом телефоне, который собирался купить себе на днях, заранее присмотрев и внимательно изучив отзывы о новых брендах, появившихся на рынке.
Несмотря на то, что они с женой пять лет живут, как революционеры, (почти шесть, как посчитал на днях Иван) жили они хорошо, зажиточно. Он работала и она, в каком-то дезе, на телефоне. Жили они в его родительской квартире, и сдавали, каждый по своей квартире. Этими деньками заправляла Лена, он без вопросов отдавал свою часть от съемной квартиры на содержании дочери, зато ему оставалась вся его зарплата. Выработав в себе экономное отношение во всем, (он даже на дачу ездил не на машине,