Славянский ярл. Валерий Николаевич Ковалев
улись дремучие леса. В них голубели пятнами озера, туманились болота и змеились реки.
У истока одной такой, широкой и блестящей под солнцем, впадающей в озеро Ильмень, под стенами деревянного посада* шумело торжище. То была широкая луговина, окаймленная с боков сосновым бором и невысоким холмом, со свайными причалами, уходящими в воду. У них стояли морские ладьи и кочи*, а на мелкой ряби покачивались несколько десятков плоскодонных лодок.
Весь берег был уставлен палатками с шалашами и возами, у которых продавались всевозможные товары. Здесь были рожь, ячмень и овес в рогожных мешках, душистый бортный мед в кадках, воск, сушеная рыба и битая дичина, меха со шкурами, домотканое полотно и лен, гончарные, кузнечные и прочие изделия. Тут и там дымили костры, в казанах варилась мясная и рыбная похлебка, разносчики предлагали квас и хмельную брагу.
Между всем этим толкались многочисленные покупатели. Слышался окающий говор ильменских словен, певучий – кривичей, цокающий – мери и веси*. К ним добавлялся картавый – свеев и варягов с готами*. Мелькали греческие, булгарские и хазарские лица.
– Да, сколько же тут мира! – удивленно поцокал языком высокий нескладный подросток. Был он сероглаз с прямым носом и длинными русыми волосами, в посконной до колен, шитой по вороту рубахе. У пояса висел короткий нож, на ногах высокие сапоги из воловьей кожи. Звали отрока Велибор, ему исполнилось тринадцать лет, но выглядел на все пятнадцать. На Ильмене был впервые.
– Это што, – прогудел идущий рядом, богатырь в синем кафтане нараспашку и таких же высоких сапогах. – В стольном граде Киеве торжище много больше, как и гостей с товарами.
То был отец Велибора по имени Деян. Много лет назад он бежал из Киева не желая платить виру за убитого в кулачном бою людина* и обосновался в Мезени на берегу Студеного моря взяв в жены дочь местного старосты. Позже туда пришли два его брата вместе занялись промыслом морского зверя и теперь имели свой коч с командой.
– А по мне, в наших краях самый лучший, сказал косолапо шагавший рядом средний брат, звавшийся Путята, кряжистый с широченными плечами. Младший, по имени Годимир, худощавый и с ястребиными глазами, молча шел позади с племянником.
Прошлым днем они выгодно продали местному купцу груз шкур и зуба морского зверя, купив взамен нужное для промысла, три десятка мешков ржи с ячменем, пеньку, воск и железную, в коробах, руду. Теперь старшие присматривали гостинцы женам с детишками, а еще не женатый Годимир подарок невесте.
Потолкавшись с час, купили все, что требовалось, а когда проталкивались назад, в гул людских голосов вплелся гнусавый звук рога с воды. Многие обернулись на него и увидели в солнечных лучах идущую из озера к причалам ладью со снятой мачтой. Ее высокий нос венчала голова дракона, по кромке смоленого корпуса висели круглые щиты, десяток длинных весел с каждого борта равномерно пенили воду. На приподнятой корме стояли трое.
Когда до ближайшего причала оставалось совсем немного, ворочавший правилом что-то громко прокричал. В тот же миг весла поднялись вровень с бортами и замерли, один из трех, ступив на последнее, ловко пробежал до первого.
На берегу раздались восторженные крики и свист, зрелище понравилось.
Ладья между тем довернула к причалу, весла втянулись внутрь, с носа и кормы на сосновые доски спрыгнули двое с канатами.
– Это кто такие, тятя? – блестя глазами, подергал Велибор отца за рукав кафтана.
– То варяги сынок, – огладил тот густую бороду.– Морские люди из полуночных стран.
– А почему у них ладья с таким чудищем на носу?
– Она для боя и зовется драккар племяш,– взъерошил Велибору голову Путята.
– Так они что, приплыли воевать?
– Да нет, торговать, но в море им лучше не попадаться.
Между тем, бежавший по веслам сошел с причала на землю, и довольно оглядел торжище. Был он средних лет, жилистый и с короткой рыжею бородою. Одет в черного сукна кафтан, низкую, с красной полосой валяную шапку, на груди золотая цепь с подвеской, на боку короткий меч.
– Ну ладно, – обернулся Деян к братьям.– Вы давайте на коч, а мы сходим к Тишиле.
Тишила был тот самый купец, которому продали товар, просил зайти по делу.
Когда братья с гостинцами исчезли в толпе, отец с сыном протолкались к посаду. Он был обширным и окружен глубоким, заполненным водой рвом, за которым поднимался земляной вал с тянущимся поверху в три людских роста частоколом. Со стороны торжища в стену была врублена сторожевая башня, на которой маячил ратник, на семь венцов ниже темнели распахнутые, из дубовых плах, ворота.
Перейдя по бревенчатому мосту ров, вошли на обширную территорию. По другую сторону частокола вдоль него тянулись жилые избы, подклети, хлева и крытые дворы, образую несколько мощеных плахами улиц, по которым степенно ходили жители, гнали скотину, а ребятишки играли в салки. За второй оградой, на взгорке, высился шатровой крышей детинец*.
– Нам сюда, – сказал Деян, подойдя к одному из дворов, и забрякал железным кольцом в тесовые ворота. Через