Супружеские измены. Наталья Иванова
на долгое время стал любимой темой разговора в парижских салонах.
Дюма в то время жил на улице Риволи с Идой Феррье, актрисой, весьма легкомысленной особой, на которой он только что женился. Она занимала квартиру на втором этаже, а он – три комнаты на пятом этаже. Как-то вечером писатель отправился на бал в Тюильри. Примерно через час он вернулся домой весь в грязи, прошел в квартиру своей жены и с ругательствами ворвался в спальню Иды. Оказалось, он поскользнулся и упал в грязь. Будучи в скверном расположении духа, он отказался от увеселений, взял бумагу, чернила и перо и углубился в работу.
Не прошло и получаса, как дверь, ведшая в туалетную комнату, с шумом распахнулась, и изумленный писатель увидел на пороге голого Роже де Бовуара, который сказал: «С меня хватит, я совершенно продрог!». Дюма, вскочив, с яростной бранью обрушился на любовника своей жены. В конце концов писатель решил сменить гнев на милость: «Я не могу выгнать вас на улицу в такую непогоду. Садитесь поближе к огню. Вы переночуете в этом кресле». И он вновь погрузился в работу.
Было уже далеко за полночь, когда Александр лег рядом с Идой и задул свечу. Через некоторое время огонь в камине потух, и он услышал, как у Роже де Бовуара стучат зубы от холода. Дюма бросил ему одеяло. Но это не возымело успеха, и неудачливый любовник начал ворошить угли в камине, чтобы хоть как-то согреться. Тогда писатель разрешил ему лечь в постель. Бовуар не заставил себя ждать и устроился между Идой и Александром.
Когда наступило утро и Дюма проснулся, он взял руку Роже, положил ее на интимное место супруги и торжественно провозгласил: «Роже, примиримся, как древние римляне, на публичном месте».
Дюма постоянно сочинял в честь своих любовниц эпиграммы и стихи непристойного содержания. Дамы нередко обижались, тогда он говорил так: «Все, что вышло из-под пера папаши Дюма, когда-нибудь будет стоить очень дорого».
Молва гласила, что, когда Дюма-отца навещал подросший Дюма-сын, а подобные визиты были не редкостью, в доме поднимался переполох, отец в отчаянии метался по комнатам, пытаясь спрятать в чуланах и комнатах для слуг многочисленных полуодетых женщин.
Прошло некоторое время, и между отцом и сыном возникло полное взаимопонимание. Об этом можно судить по разговору, который случайно услышал один из их общих знакомых. «Послушай-ка, отец, – сказал Дюма-младший, – но это уже просто скучно. Ты всегда даешь мне своих прежних любовниц, с которыми я должен спать, и свои новые туфли, которые я должен разнашивать». «Так на что же ты жалуешься? – воскликнул удивленный отец. – Это же огромная честь. Это лишний раз доказывает, что у тебя большой фаллос и маленькая нога!»
По подсчетам биографов, у творца «Трех мушкетеров» было более 500 любовниц. Сам Дюма неоднократно говорил: «Поговаривают о моих „африканских страстях“. Много любовниц я завожу из человеколюбия; если бы у меня была одна любовница, то она умерла бы через неделю».
Первой настоящей привязанностью Дюма