Портрет смерти. Холст, кровь. Алексей Макеев
Да, у Эльвирки непростая жизненная ситуация. Не знаю, чем ей помочь. Ты же поможешь ей? По нашей старой фронтовой дружбе? Ну, а если не хочешь… – Рогачева замялась, – сделай вид, что ты ей сочувствуешь и в следующий раз обязательно поможешь.
– Спасибо, Рогачева, – поблагодарил я. – Всего хорошего. Соблюдай правила дорожного движения.
– Правила – для других, – фыркнула Рогачева. – Для нас – исключения. Кстати, Андрюша, у тебя на следующей неделе день рождения.
– И что? – насторожился я.
– Ничего, – хохотнула Рогачева. – Хотела спросить, чем ты бреешься?
– Пеной из огнетушителя, – отрезал я и сыграл отбой.
Сложил руки на стол, как прилежный первоклассник, и печально уставился на посетительницу.
– Да, я не сказала, – сказала посетительница. – Когда обыскивали виллу, ни в мастерской, ни в других местах не обнаружили картину моего мужа, которую он писал весь последний месяц и которая, по его утверждению, перевернет всю нашу жизнь. Никто из домашних ее тоже не нашел… я бы заметила по их поведению. Они тоже хотели бы ее видеть. Изабеллу и Генриха сильно беспокоила эта картина.
– А она точно была? – встрепенулась Варвара.
– Что вы хотите сказать? – растерялась Эльвира.
– Вы же не видели, как он ее писал.
– Нет, – решительно покачала головой Эльвира. – Картина была. Вы бы видели, с каким энтузиазмом каждый вечер он бежал в свою мастерскую. Он даже хвастался, что придумал название. «Семейка Эндерс. Тотальная галлюцинация»…
– Ну, допустим, – сказал я. Резонная мысль: если Эндерс погиб, то какие же деньжищи может стоить его предсмертная картина? И что для клиентки важнее – найти живого мужа или картину? – Ну, допустим, – повторил я с важным видом. – И в чем же просьба, Эльвира Эдуардовна? За время нашей беседы профиль нашего агентства не поменялся: мы не занимаемся поиском пропавших людей, пусть они и гениальные живописцы современности.
– Пожалуйста, – жалобно сказала Эльвира. – Я вас очень прошу.
– Детский сад, – вздохнула Варвара.
– Сто тысяч евро, – добавила посетительница (плавно перетекающая после последних слов в клиентку).
– Беру обратно свои слова, дорогая Эльвира Эдуардовна, – гордо заявила Варвара. А я совсем помрачнел. Дурных предчувствий пока не было, но по опыту сомнительных дел я знал, что они будут. К сожалению, в текущем месяце мне позарез нужны были деньги.
– Я прошу вас прояснить ситуацию, связанную с пропажей Гуго Эндерса и его последней картины, – прямым текстом заявила «просительница». – Вам не надо дублировать функции полиции. Вы – мои гости. А кого принимать на вилле в Маринье – исключительно мое дело, как бы ни возмущались домашние. Вилла принадлежит Гуго Эндерсу, его родственники проживают там на птичьих правах и пусть не мнят обратное. И еще, – лицо клиентки приобрело насколько можно независимое выражение. – Я заплачу вам сто тысяч, из них десять – уже сегодня. В случае неудачи вы все равно получите