Боль Миры. Ирина Ангелова
л, что у нас будут проблемы, как только увидел её.
– В этом мы с тобой похожи.
– Что мне теперь делать? – Дима посмотрел на него, в глазах промелькнул страх. – Баски не простит мне долг.
– Мы найдём другой способ. Не такой.
– Я труп, если вернусь без неё!
– Я же сказал, что найду способ!
– Да уж…
Дима вышел, небрежно хлопнув дверью. Лев стоял там, оглядывая поле боя и надеясь, что хозяин дома простит им этот беспорядок: упавшие полки, разбитая ваза, разноцветные шарики по всему полу. Лев будто стоял на пепелище их с братом дружбы.
А страх в Диминых глазах…
Последний раз он видел его таким, когда отец заболел. Брату было восемнадцать: дерзкий, циничный, постоянно острил и строил из себя пижона, даже татуировку набил. Однажды вечером, когда Лев вернулся с учёбы, Дима сидел на кровати с телефоном в руках.
Отца не отпускают домой, – сказал он и сухо сглотнул. Пижона и циника как не бывало, там сидел испуганный трёхгодовалый мальчик, который упал с велосипеда и разодрал коленки до крови и до обиды. Только теперь папа не поможет ему подняться, ему самому придётся забыть про боль, встать и пойти на помощь папе.
Секундочку. Как Лев понял это всё о брате? Ах, да, это называется «эмпатия». Спасибо Мире за то, что до чёртиков усложнила его жизнь.
Лев и правда хотел верить в то, что пообещал Диме, но пока это больше походило на предательство. Как он это допустил? Ещё неделю назад у него всё было под контролем. Неделю назад он отдал бы Миру без раздумий. А теперь что? Достаточно взглянуть по сторонам, чтобы понять, что Лев потерял контроль. Не только с братом, а, вообще, в своей жизни.
Дверь во двор качнулась от ветра, и Лев вспомнил о Мире: она всё ещё лежала на мокрой земле.
Интересно, эта кушетка поместится в теплице?
1.
Лев встретил Миру за неделю до этого.
Приехал по приказу Баски в его дом. Июнь радовал тёплыми ночами, и двери в массивном трёхэтажном особняке были нараспашку. Один за другим прибывали гости. Мужчины с «ролексами» и «верту», женщины с бриллиантами в ушах, на пальцах, даже в волосах, выходили из своих «мерсов» и «бэх», ступали по подсвеченной брусчатке, а широкие ступеньки парадной лестницы вели их прямиком в руки «чёрного смокинга» на входе. Кажется, его звали Паша, он был главным по охране. Дима предупреждал его об этом персонаже, он-то бывал здесь раньше, в отличие от Льва.
Они с Димой воровали и продавали предметы искусства, украшения, артефакты, и Баски часто становился заказчиком, но «клиентский сервис» был по части Димы. Лев чаще отвечал за первую часть – ту, в которой нужно было украсть.
На этот раз воровать ничего не нужно было, да и к искусству новое задание не имело никакого отношения: Льву нужно было доставить в Благовещенск и обратно девушку. Он подъехал к восьми по указанному адресу, а тут вечеринка.
– Жди в машине, – буркнул Паша, скрестив руки на груди.
– А отлить можно? Или лучше в кустах?
Пришлось пропустить.
Просторная гостиная поблескивала хрусталём, официанты рассекали с подносами между столиками и стоячими гостями; там и тут звучали разговоры об удачных сделках, новых ресторанах в городе и политических проблемах на Кубе. Лев, может, и вписался бы в тусовку, если бы не выглядел как преступник с плаката «особо опасен»: побрился бы и надел костюм, а не спортивные штаны и олимпийку…
Нет, всё равно бы не вписался.
Он долго добирался до туалета: коридор больше походил на галерею, и Лев останавливался у каждой картины. Некоторые из них привёз сюда Дима – Лев помнил, когда это было и сколько денег они с братом выручили. Дима продал Баски десятки картин, но, видимо, как многие перекупщики, он оставил себе несколько. Те, что имели особый смысл.
Потом он вернулся в зал и сел у барной стойки.
Что здесь происходит?
Лев в жизни не видел такого скопления богатых в одном месте. Если это аукцион, то где лоты и ставки? Может, благотворительный вечер…
Самого Баски нигде не было, зато Лев заметил свою «цель». Вчера он получил её фото: тёмные кудрявые волосы до плеч, среднего роста, среднего телосложения, лет двадцати-пяти. Её внешность показалась ему экзотической, но по фото он не мог понять, почему. Теперь он видел: дело в смуглой коже и необычных глазах – миндальных по форме и цвету. У него была знакомая с похожими чертами, вроде татарка…
На Мире было синее платье с открытой спиной, и она словно ёжилась в нём: ей не нравилось быть на виду, да и туфли на каблуках она не умела носить. Она пряталась ото всех, потягивая сок за дальним столиком, пока «смокинг» Паша не увёл её. Любопытство Льва повело его следом, но дверь закрылась прямо перед носом. И только синее платье маячило за мутным стеклом.
– Лев, – раздался голос сзади. Лев обернулся. Баски сопровождал гостя, мужчину в годах с тростью из красного дерева.
– Иди в зал, перекуси, подожди Миру, она скоро освободится, – сказал