Красная страна. Джо Аберкромби
хозяин заведения.
– И каким образом, умерев, ты сумеешь это исправить? – Голос Лэмба звучал мягко и не содержал ни тени угрозы. Ему не нужно было кого-то пугать. Два мертвеца отлично справлялись с этой работой и без него.
Глаза трактирщика забегали, но не нашлось ни одного героя, чтобы встал рядом с ним. Все выглядели напуганными, словно Лэмб являлся олицетворением самой смерти. Только старая духолюдка сидела, выпрямившись и внимательно наблюдая за событиями, да ее спутник, одетый в шубу, закинул ногу за ногу и, не делая резких движений, подливал себе выпивку.
– Неправильно… – Голос трактирщика был слаб, как разбавленное водой пиво.
– Коль это произошло, то это правильно, – ответил Лэмб.
– Мы должны собрать людей, судить его, как положено, допросить свидетелей…
– Все, что ты должен, – старик шагнул вперед, – это спросить себя, хочешь ли ты стоять на моем пути.
Хозяин харчевни шагнул в сторону, и Лэмб поволок парня мимо него.
Шай поспешила следом, внезапно ощутив, что может двигаться.
Дождь из ливня перешел в размеренную морось. Лэмб протащил Рыжего через залитую водой улицу к арке городских ворот, достаточно высокой, чтобы проехал всадник. Или чтобы повесить пешего.
– Лэмб!
Шай спрыгнула с крыльца харчевни, проваливаясь по щиколотки.
– Лэмб!
Он взвесил веревку на ладони и забросил ее на перекладину.
– Лэмб!
Шай наконец-то перебралась через улицу, выдергивая ноги из липкой грязи. Северянин натянул свободный конец веревки, и парень привстал на цыпочки, когда петля затянулась у него под горлом, глупо озираясь, будто не соображая, что происходит.
– Тебе не кажется, что с нас хватит повешенных? – выкрикнула Шай, поравнявшись с ними.
Лэмб не отвечал, наматывая веревку на кулак.
– Никому это не надо!
Он молча сопел, продолжая поднимать Рыжего. Шай вцепилась в веревку и принялась пилить ее мечом около самой его шеи. Лезвие оказалось достаточно острым. Справилась она быстро.
– Убирайся прочь!
Парень моргал, глядя на нее.
– Беги, мудила гребаный!
Она пнула Рыжего под зад. Он отбежал на несколько шагов, споткнулся, повалился лицом в грязь, с трудом поднялся и скрылся в темноте все еще с воротником из петли на шее.
Шай повернулась к Лэмбу. Отчим глядел на нее, стоя с обрывком веревки в одной руке и мечом в другой. Смотрел и не видел, кажется. Он был вроде как не в себе. Неужели этот же человек склонялся над кроваткой Ро, когда девочка горела в лихорадке, и пел ей? Пел отвратительно, но ведь старался. И лицо его тогда кривилось от сострадания. А теперь Шай видела пустоту в его черных глазах, и страх охватил ее. Будто оказалась на краю бездны, и потребовалась каждая крупица храбрости, чтобы не кинуться наутек.
– Приведи их коней! – рявкнула она Лифу, появившемуся на пороге с плащом и шляпой Лэмба в руках. – Всех троих, живо!
Он кинулся выполнять поручение. А Лэмб все стоял, глядя вслед Рыжему, а дождь