Фантазии о счастье. Джанис Мейнард

      Хартли Тарлтон совершил много ошибок в своей жизни, но, уйдя от Фионы Джеймс, он совершил самую ужасную из них. Разумеется, у него были на то свои причины, смягчающие обстоятельства – обязательства перед семьей. До сих пор он плохо выполнял их.

      Испытывая дурные предчувствия, он припарковался на другой стороне улицы против аккуратного дома в стиле бунгало. Место обитания среднего класса было очаровательным уголком Чарлстона – старинного города штата Южной Каролины. Удовольствие поселиться здесь могли позволить себе одинокие люди и молодые семьи, достигшие определенного достатка. Фиона была очень талантливым пейзажистом – недостатка в заказах у нее не было.

      Барабаня пальцами по рулю, Хартли репетировал свою речь. Этот дом и эта женщина притягивали его, вызывая жгучую боль в груди. Он провел всего две ночи в этом доме. И вот теперь вспоминал каждую деталь их встреч.

      В трудные дни прошедшего года он поддерживал себя тем, что думал о прошлом. Вспоминал старинную столовую, накрытый к завтраку обеденный стол… И Фиону: ее лицо в обрамлении вьющихся от природы рыжих волос, широко поставленные серо-голубые глаза, и то, как она сидит в одном из кресел с хромированными ножками с блокнотом в руках.

      Наконец он спохватился, что слишком долго размышляет, выбрался из машины и потянулся. Медлительность была ему несвойственна. Он всегда был импульсивен. В юности его порицали именно за склонность к решительным действиям, считая такое поведение признаком незрелости. Ведь прежде чем что-то предпринять, надо все хорошенько обдумать. Он же предпочитал брать быка за рога. Ему нравилось управлять своей судьбой.

      Сердце бешено колотилось в груди, когда он пересекал улицу и шагал по дорожке к крыльцу. Фиона, скорее всего, дома – ее «фольксваген-баг» стоял на подъездной дорожке. Машина была розовая, как сахарная вата, с крошечными голубыми морскими коньками, разбросанными по капоту. Это было причудливое транспортное средство, и оно идеально соответствовало образу художницы.

      Поднявшись на крыльцо, он ослабил галстук, пообещав себе не терять самообладания. Тоска и множество других чувств обрушились на него, в горле пересохло. Он тяжело вздохнул, протянул руку и нажал на кнопку звонка.