Последняя любовь лорда Стентона. Лара Темпл

      – Болваны! Зачем открывать такой огонь в туман? Еще пара минут, и увидели бы мальтийский флаг! Раз все равно, кого убивать, почему не пристрелить мальтийца? Почему именно англичанина? С Наполеоном уже покончено, в море господствует английский флот, и его смерть стала бы прежде всего для меня большой проблемой.

      – Мне очень жаль, что так вышло, ваше величество, – произнесла Кристина, не отрывая взгляд от пучков трав, которые сортировала. Они с принцессой Ариадной собрали их в саду.

      – Он умрет, папа? – тихо спросила Ари. Дрогнув, пальцы девочки потянулись к руке Кристины.

      Так повелось с того дня, как король отправил ее в детскую. Четырехлетняя принцесса забралась в кровать Кристины и прижалась пухлой щечкой к ладони. Сердце тогда затрепетало от нежности, она поняла, что любовь их взаимна и невероятно сильна. С той поры всякий раз, когда Ари сжимала ее руку, ища поддержки, Кристина вспоминала те первые дни, когда зарождалась их привязанность друг к другу. Она погладила принцессу по голове и вручила очередной пучок трав.

      – Не знаю, – раздраженно ответил король и вздохнул. – Но я не доверяю этому болвану-врачу. Говорит, что извлек пулю, но у раненого началась лихорадка, в том, что он справится с ней и выживет, врач не уверен. На всякий случай послали за священником. Я хочу, чтобы ты за ним присматривала, Афина.

      – Я?

      – Да. Ты всегда помогала отцу с пациентами. Попробуй травы, которыми пользуешь тех женщин, что постоянно к тебе ходят. Я видел этого мужчину, все в его облике говорит о богатстве и высоком положении, но при нем нет ничего, кроме золота, нет даже письма. Капитан мальтийцев сказал, что тот заплатил сверх того, что просили за его вывоз из Венеции, к тому же его видели в Александрии в обществе приближенных Хедива. Такого человека англичане непременно будут искать, потому я бы предпочел, чтобы он умер в другом месте, если так предназначено судьбой. Поскорее поставь его на ноги, Афина, пусть он уедет подальше.

      Тревога в голосе короля заставила Кристину отвлечься от любимого занятия. Для его величества и Ари она готова пойти на все, потому что не просто ценит их и уважает, а предана всем сердцем и привязана любовью.

      – Вам известно, что я сделаю все от меня зависящее, ваше величество.

      – Известно, да. И твое упрямство тоже. Если ты что-то задумала, тебя так же просто заставить отказаться от решения, как сдвинуть скалы Иллиакоса. А теперь иди и займись англичанином.

      – Папа, я тоже хочу обмереть от восторга, можно я пойду с ней? – с надеждой в голосе спросила Ариадна.

      – Помоги мне, могущественный Зевс! Объясни, что значит твое желание, Ари.

      Многие дрожали от страха, видя гнев короля, однако его двенадцатилетней дочери и Кристине было отлично известно, что король грозен только с виду.

      – Я слышала, как служанки говорили, будто тот мужчина красив, как бог, и они обмерли и чуть не упали в обморок, когда его увидели. Можно и мне посмотреть на него?

      – Нет, нельзя. Никаких обмороков. Хотя ты подсказала хорошую идею. Когда твой отец скончался, Афина, я поклялся, что буду защищать твою жизнь и честь, как родной отец. Надень вуаль, прежде чем идти к англичанину, а я велю Яннису тебя охранять. Мы, в сущности, ничего не знаем об этом человеке.

      – Но, король Дарий, ухаживать за больным в вуали не очень удобно.

      – Разрешаю взять из моего кабинета английские газеты и почитать ему.

      – Он без сознания, едва ли ему стоит читать.

      – Почему ты всегда споришь со мной, Афина? – воскликнул король, вознося руки к небу. – Услышав родной язык, он может вспомнить о поручении и очнуться. Ступай и сделай как я велел. Ты меня слышишь?

      – Вас слышит почти весь замок, ваше величество, – заявила Кристина, откладывая травы, поднялась и обратилась к принцессе: – Я скоро вернусь, Ари.

      – Потом обязательно скажешь мне, действительно ли он так красив.

      Кристина улыбнулась, не обращая внимания на грозный рык короля, и убрала темные волосы со лба девочки.

      – В мужчине главное красота не лица, а души, Ари, – произнесла она назидательным тоном. – Помимо доброго сердца и хорошего нрава.

      Кристина поспешила к дверям и вышла, не дожидаясь вмешательства короля, а потому не слышала бурной реакции на ее недопустимо дерзкую фразу. Ей не под силу заставить короля отдать