Океан. Роман Воронов
>
Иссохнет горло в каменной глуши.
1.
Открываешь утром глаза и что видишь? Навстречу тебе, прямо в грудь, летит острие шпаги, имя ей – жизненная ситуация. Твоя реакция? Делаешь шаг назад, отклоняешь корпус вправо и отбиваешь выпад. Стоп, а чем? В руках пусто, ты оказался не готовым к встрече, а сложившееся обстоятельство делает новый выпад и снова шаг назад, и опять новый поворот корпусом. В подобном танце прошло полдня, уже болит спина, устали ноги, – да откуда ты, прячущий под широкополой шляпой с пером глаза, незнакомец, взялся? Ответ прост, ты сам вызвал его на дуэль.
2.
Вспомни, дружок, как зависнув в безвременье, ты, чистая душа, листаешь Великую Книгу собственных свершений и, будь у души голова и волосы на ней, они встали бы дыбом от прочитанного. Но что ты, без головы и волос на ней, а также без рук и всего остального, можешь исправить там, даже страницы переворачиваешь не сам. Безрукий созерцатель, кузнец своего счастья без молота и наковальни, все осталось в проявленном мире, и руки, и ноги, и кузня. И вот ты, осознавший, просветленный, вооруженный знанием, рвешься в плотный мир. Твое желание, оно же намерение, – закон, и Вселенная, читай Бог, подбирает для тебя место, время и двух контрактников, которые решатся принять тебя в семью. Вон те, двое в парке на скамеечке, чем не родители? Пока они целуются, тебе готовят Контракт, для Высших Сил это дело не хитрое, как и поцелуи под луной. Наконец твои родители объявляют своим родителям, что ждут тебя и ты, Здесь, предстаешь пред Богом. Тебе торжественно вручают Контракт, ты в нетерпении, что там, какие подвиги ждут тебя, сколько блестящих побед уготовано одержать над врагами, скульптурой или живописью осчастливишь ты мир, или, быть может, Слово чудодейственное суждено тебе влить в уши человеков.
Вуаля, твой Контракт на одном листе, ты слегка разочарован, но возможно, у Бога убористый почерк и вот он, момент истины, – в Контракте ничего, он пуст.
– Господи – выдыхаешь ты – как это понимать?
– Подсказка на обороте – отвечает, светящийся Любовью, Бог.
Ты переворачиваешь Контракт и на тыльной стороне прописаны Десять Заповедей.
– Господи? – вопрошаешь ты в недоумении, но у твоей матери начались схватки. Пора.
3.
Родители оказались, вроде бы, ничего, заботятся, кормят, кривляются и корчат смешные рожи, думают, что развлекают меня, лучше бы думали о своих Контрактах. А они их уже не помнят, зато помню я, и лежа в коляске, с пустышкой в беззубом рту, могу порассуждать на тему пустого листа примерно так: – Господь не требует от нас ничего. Он не посылает нас в каменоломни с кандалами самости на чреслах, не требует исправления шалостей-по-недоумению и ошибок-по-незнанию. Ему очевидно наше несовершенство, и значит, получая пустой Контракт, мы воплощаемся для счастья, никаких ограничений, кроме заповедей. Перед чистой душой белая клавиатура мира и всего десять черных клавиш. Трогая белые, живешь в потоке событий, не создающих сопротивления, прикоснулся к черной – и вот он, в шляпе с пером, надвинутой на глаза и шпагой, нацеленной в грудь. Ткань мира, энергия соединяющая, вышла из равновесия и ты – возмутитель спокойствия, стало быть, тебе ее успокаивать, восстанавливать баланс. Что же при этом делаем мы, воплощенные? Мы охотно отступаем, уклоняемся от встречи, бежим прочь, иногда весьма шустро, а возмущенная энергия меняет первоначальную деревянную шпагу и шляпу с пером, на стальное копье и шлем с забралом и устраивает новую засаду. Мы, не договорившись с миром по-хорошему, вынуждены разговаривать с ним, обряженным уже в тяжелые доспехи.
Закончив рассуждения и с удовольствием выплюнув пустышку, я сделал вывод: – А Контракт то довольно простая штука, весы, на которые не следует класть ничего лишнего и, кстати, а что в моем Контракте?
4.
Итак, вы, избавившись от памперсов и освоив горшок, стали взрослым человеком. Контракт, и по содержанию, и как само понятие, забыт вами, а посему, пока вы не начали совершать самостоятельные поступки, напомним вам – По возвращении в безвременье ваш, первично пустой Контракт, будет исписан, в соответствии с вашей активностью, собственными новыми свершениями. Этот, теперь не белый листок, вложится в Великую Книгу, с которой, сунув ее под мышку, вы отправитесь на вселенские весы «Рай-Ад» и не пытайтесь жульничать, втягивая живот. Чистая душа, с животом или без, невесома. Взвешивать будут Книгу.
Все еще человек
Не торопись кричать «Христос воскрес»
Еще молчит Пилат и не сколочен крест.
Мальчик завороженно смотрел, как пекарь ловко вынимает из печи горячие, ароматные лепешки и выкладывает их на прилавок. Воздух вокруг наполнился пашней, хлебным колосом, крестьянским потом, скрипом мельничного жернова, потрескиванием углей и оливковым духом. Все эти богатства объединил в одну лепешку явно не человек, сам Бог, неподражаемый составитель рецептов земного счастья, простого в своем величии и великого в своей простоте, потрудился над ней.
К чему тебе, человек, стены до небес, шелка, что не сносить и сотню жизней, каменья, отягчающие пальцы и разум,